Российские исправительные колонии — это страна в стране, с собственными законами и собственным языком. Там хотят сломить Алексея Навального, пишет немецкое издание Die Zeit.
Начнём с самих ночей. Почему это ночью происходит всё главное обламывание душ? Почему это с ранних своих лет Органы выбрали ночь? Потому что ночью, вырванный изо сна, арестант не может быть уравновешен и трезв по-дневному, он податливей.
Эти строки написал русский писатель Александр Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ», которая в 1973 году раскрыла ужасы советской лагерной системы. Но они могли бы описать и положение Алексея Навального, которого в российской колонии будят каждый час по ночам — из-за статуса «склонного к побегу».
Навальный живет на «зоне», в одной из 666 исправительных колоний ФСИН, Федеральной службы исполнения наказаний. В России в заключении находятся почти полмиллиона человек, большинство из них — в таких исправительных колониях. Ольга Романова возглавляет московскую организацию «Русь сидящая», оказывающую заключенным юридическую и гуманитарную помощь. Ее муж сам был одним из них. Колонии сохранились еще с советских времен, говорит Романова по телефону: низкие бараки, некоторые из них представляют собой мастерские и небольшие производства, где заключенные работают за копейки. Другие бараки служат в качестве жилья. Заключенные живут не в камерах, а в больших помещениях на более чем 100 человек. Часто на один барак приходится только один туалет и одна раковина. В столовой раздают только ложки, для безопасности. Условия как в темном советском прошлом, которое, однако, является на зоне реальным настоящим.
Валерий Максименко, экс-директор ФСИН, отвергает все сравнения с Советским Союзом. «Эти времена давно прошли», — сказал он агентству «Интерфакс». В интернете ФСИН преподносит себя как ультрасовременное учреждение.
ГУЛАГ — это сталинская система исправительных лагерей, подчинявшаяся сначала спецслужбе, затем министерству внутренних дел. Заключенные несли там наказание за неправильное мышление или неправильное происхождение, строили каналы и города для социализма. На этом архипелаге, таким будоражащим образом описанном Александром Солженицыным, при Сталине с 1930 по 1953 год находились под арестом не менее 18 млн человек; в 1940 году в заключении находилось около 10% процентов населения СССР. Лагеря в вечной мерзлоте Сибири, на островах вблизи Арктики, на Дальнем Востоке у Берингова моря — главное, вдали от мира. Почти три миллиона человек умерли в лагерях, а еще больше вышли из них искалеченными и сломленными. Эта система лишь однажды была слегка реформирована и поставлена под контроль министерства юстиции — а именно после смерти Сталина. После распада Советского Союза в 1991 году ее не упразднили, а лишь переименовали. С 2004 года она называется ФСИН. «ГУЛАГ был драконом, который пожирал людей живьем, — говорит Ольга Романова, — сегодня дракон постарел, сморщился, уже не извергает пламя. Но это тот же самый дракон». В 2011 году Дмитрий Медведев, будучи еще президентом России, признал в своей речи, что российская система исполнения наказаний «на 95% советская.
Читайте также: Новый ГУЛАГ: российских заключенных хотят отправить на стройки РЖД
В 2008 году, в возрасте 21 года, Иван Белоусов, будучи невиновным, был на 6 лет отправлен в исправительную колонию — на него «повесили» обвинение во взрыве. Его побросало по всей России. Этапирование является предпочитаемым методом уголовно-исполнительной системы с царских времен. Эти переезды — чистая пытка, — говорит он в разговоре по Skype. — Они запихнули нас, 15 мужиков, в восьмую часть старого вагона. В тесноте вагона, говорит он, людей грабят, они действуют друг другу на нервы. Кто-то курит, кто-то свистит, кто-то проветривает носки. Этапирование в Сибирь длилось несколько недель, вспоминает Белоусов, поезд еле ехал. Часто он стоял по несколько часов или даже дней. Тогда никому не разрешалось ходить в туалет, таково было правило. Заключенные кричали от мучений, мочились в бутылки. «Со своими правилами они делают из тебя животное. Не думай, просто выполняй», — говорит Белоусов.
Бизнесмен Владимир Переверзин должен был дать показания против своего бывшего шефа, олигарха Михаила Ходорковского. Он отказался и попал в колонию. Там он работал среди прочего на производстве цемента. «Я спал в бараке с сотней других людей, койки были заполнены, туалеты заполнены, я делил душ с пятью людьми — люди, люди, люди повсюду», — говорит Переверзин. В туалетах, по его словам, не было дверей, поэтому заключенные сидели рядом друг с другом на бетонной балке с восемью отверстиями, а охранники наблюдали. Сегодня на каждом углу добавились и камеры. Произвол в слежке, отсутствие дистанции и унижение: «Исправительная колония — это утрированная копия нашего общества», — говорит Переверзин».
Ситуация может стать и опасной, — продолжает издание. — Избиения и пытки — это одно. Иногда в качестве наказания заключенные насилуют своих сокамерников, а охранники снимают это на камеру. Об этом потом все узнают, и изнасилованный становится прокаженным — или объектом для издевательств.
Переверзин знал, что ему нужно было выбраться из барака, пока с ним не случится что-то подобное. Тогда он украл лезвие из станка и вспорол себе живот. Он оказался в тюремной больнице. Был ранен, но не сломлен.
«Теснота в колонии может быть опасной для жизни, говорит Ольга Романова. По ее словам, в колониях чаще среднего люди заражаются ВИЧ, гепатитом или туберкулезом. «Плохое питание, отсутствие гигиены и мало света делают заключенных уязвимыми перед болезнями», — указывает она. Чай с большим количеством сахара, каша на воде, водянистый суп, картошка, хлеб, опять чай с сахаром — если долго питаться таким образом, болезни не избежать. По данным Совета Европы, Россия тратит на заключенных меньше всех в Европе — 2,40 евро на человека в день. Средняя цифра составляет 68 евро. На питание ФСИН тратит один евро в день на одного заключенного. Медицинская помощь оказывается там подпольно, говорит Романова. В колониях работают военные врачи, которые исполняют приказы начальства, а не клятву Гиппократа. Цель — не лечение, а наказание.
Навальный, вероятно, находится лишь в самом начале своего пути на зоне. Владимир Переверзин, проживающий сейчас в Берлине, вышел на свободу через семь лет и два месяца. Но зона не отпускает его и сегодня, — пишет Die Zeit в заключение.
Несколько раз в месяц мне снятся кошмары, что я снова сижу», — говорит Переверзин. Подъем в 5:30 утра, зарядка, завтрак, перекличка, работа. «Во сне я говорю охранникам, что я уже отсидел свой срок». Но никто его не слышит. А потом он просыпается в холодном поту.
Читайте также: Россия превращается в ГУЛАГ
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet