Российский мирный атом к миру не ведет
Предлагая дешевую конфетку в виде готовых или перспективных трубопроводов, Россия создает ситуацию зависимости своих европейских партнеров. Это не устраивает не только Украину, но и ряд наших западных игроков. Дальнейшая либерализация газового рынка Европы и массовый приход сюда американского сжиженного природного газа где-то после 2021 в перспективе могут существенно ослабить энергетическую империю Путина. Но надо понимать, что энергетические инструменты влияния Кремля не ограничиваются только газовой сферой.
В последние годы в экспертной среде начали все активнее обращать внимание на новое направление российской энергетической экспансии, которая происходит в области мирного атома. По оценкам российской инициативной группы «Экозащита», сегодня «Росатом» строит за рубежом семь новых атомных объектов стоимостью около $ 36 млрд (по два блока в Бангладеше, Беларуси, Индии и блок в Турции). При этом, общий портфель заказов российской корпорации оценивается в 36 объектов и более $ 130 млрд (вместе с существующими, пока на бумаге договоренностями).
Надо сказать, что на текущий момент в этом сегменте энергетики для России складывается благоприятная ситуация, а ее методы и подходы здесь не сильно отличаются от газовой сфере. На сегодня государственный «Росатом» считается одним из мировых лидеров в сфере строительства АЭС. Он обладает достаточно новыми технологиями, а большинство его конкурентов находятся в упадке. Они несут убытки на фоне антиатомной кампании, которая длится на Западе уже более десятилетия. Активная деятельность противников атомной энергетики, особенно после аварии на японской «Фукусиме», привела к резкому повышению требований к безопасности при строительстве и эксплуатации АЭС. В свою очередь, это существенно повлияло на стоимость строительства новых мощностей. За последние 10-15 лет средние расходы в отрасли выросли с $ 3 млрд до почти $ 9 млрд по энергоблок. При этом также существенно выросли сроки строительства, в основном за счет усложнения прохождения всех экспертиз, получения лицензий и т.д.
В то же время проекты российского «Росатома» лишены многих из вышеперечисленных проблем, а его политика на рынке характеризуется настойчивостью. Он активно предлагает предоставление огромных кредитов для реализации своих проектов, особенно в странах третьего мира. И это очень похоже на политику «Газпрома», который так же активно вкладывается в новые газопроводы. При этом, экономическая выгода такой политики также сомнительна. На сегодня, портфель кредитов, которые Россия выдала под свои атомные проекты по всему миру, уже составляет $ 90 млрд — немалые деньги. Их возвращение не только растянуто во времени на десятилетия, но вообще может быть под вопросом. Так, Бушерская АЭС в Иране, по оценкам российских экспертов, в лучшем случае вышла для «Росатома», как говорят, в ноль. Доходами там и не пахло.
Учитывая сомнительную коммерческую выгоду, вероятная цель иностранных атомных проектов России состоит в создании ситуации энергетической зависимости. Ведь она обеспечивает не просто строительство АЭС, но и ее дальнейшее обслуживание, поставку топлива и утилизацию отходов, дальнейшую модернизацию, а в далеком будущем — и процесс закрытия. По оценкам экспертов жизненный цикл современной АЭС составляет не менее 100 лет: 10 — строительство и запуск в эксплуатацию, 60 — активное использование, потом модернизация и еще несколько десятилетий работы, а в конце — длительный процесс закрытия и вывода из эксплуатации. И на всех этих этапах главным подрядчиком потенциально выступает «Росатом».
Лидер страны-агрессора и руководитель госкорпорации «Росатом» Алексей Лихачев
Так что через несколько десятилетий, когда российские газопроводы, как прогнозируется, потеряют свое значение, построенные по всему миру российские атомные блоки будут верно служить геополитическим интересам Кремля как минимум до конца века.
Для Украины эта ситуация опасна тем, что Россия активно продвигает свои ядерные услуги в Европе у наших западных и северных границ. Наиболее показательным здесь является пример Венгрии, где Россия должна начать строительство двух новых энергоблоков на АЭС «Пакш». Построенная во времена СССР она производит больше половины венгерской электроэнергии. Но эксплуатация старых энергоблоков подходит к концу. Поэтому еще пять лет назад Москва и Будапешт подписали договор о строительстве двух новых реакторов мощностью 1200 МВт, которые должны заменить четыре менее мощных советских. Контракт на строительство был подписан госкорпорацией «Росатом» и венгерской энергокомпанией MVM. Стоимость проекта «Пакш-2» оценивается в 12,5 млрд евро, при этом Россия предоставила Венгрии кредит на 10 млрд. Согласно планам, строительство планируется начать в 2020 году, а ввод новых реакторов в действие намечено на 2026 и 2027 годы. Сама тема атомной энергетики является предметом практически всех последних встреч Путина с Орбаном.
Участие россиян в ключевых для Венгрии вопросах, в том числе энергетики, уже сейчас развязывает Кремлю руки и заставляет замолчать многих недовольных. По оценкам известного американского журналиста расследователя и редактора Daily Beast Майкла Вайса, сегодня россияне чувствуют себя в Венгрии очень свободно, особенно в своих любимых теневых сферах, таких как: отмывание денег, контрабанда и организованная преступность. А российские спецслужбы вообще превратили Будапешт на шпионский хаб, через который они плетут свои агентурные сети по всей Европе. При этом создается впечатление, что венгерские власти откровенно закрывают на это глаза.
Другим примером российской атомной экспансии в Европе является строительство новой АЭС «Ханхикиви» в Финляндии, хотя финское руководство достаточно взвешенно строит сотрудничество с россиянами в рамках проекта. При этом диверсификация атомной генерации является традиционной политикой Финляндии. Так, в свое время были построены советская АЭС в Ловииса и шведская в Олкилуото. Продолжая эту политику в 2005 году началось строительство нового реактора франко-германским консорциумом Framatome ANP. А в 2014 году правительство страны согласовал строительство новой АЭС российским «Росатомом». Но до сих пор документация на АЭС еще не прошла полный цикл согласований, окончание которого возможно не ранее 2021 года. Итак, сроки строительства АЭС сдвигаются с 2024 на 2028.
Но и у финнов не все гладко. Если, по заявлениям финских чиновников, население страны в целом одобрительно относится к развитию ядерной энергетики, то их шведские соседи по заливу Боттенвик, на берегах которой планируется строительство российского реактора, не в восторге. В начале ноября в соседнем шведском Норланд состоялась очередная акция местных активистов против строительства АЭС. Особенно их беспокоит, что проект реализуется совместно с россиянами. За последние восемь лет шведские активисты сумели убедить большинство своих сограждан, что российская АЭС — это опасность. Сейчас вопрос новой АЭС рассматривается Шведским управлением охраны окружающей среды. Трудно прогнозировать, как будут развиваться дальнейшие события, но в отношениях между Финляндией, которая уже вложила не менее 500 млн евро в подготовительные работы, и Швецией эта ситуация является потенциально конфликтной.
Понятно, что возникновение споров между традиционными скандинавскими партнерами полностью соответствует российским интересам в регионе. Так, после российской агрессии против Украины в 2014 году Швеция и Финляндия резко интенсифицировали оборонное сотрудничество. Страны активно обмениваются информацией в сфере безопасности, а количество совместных военных учений выросла в разы. И кто рассматривается обеими странами главным источником опасности также вполне понятно. Итак, любые недоразумения между союзниками или даже конфликты, играют Кремлю на руку.
Но в наиболее сложной ситуации оказалась наша северная соседка Беларусь. Еще 15 марта 2011 года она подписала соглашение с Россией о сотрудничестве по строительству первой белорусской АЭС. Общая стоимость объекта, согласно расчетам, достигает $ 11 млрд. Как и в случае с Венгрией, на сооружение станции россияне дали Белоруссии кредит в $ 10 млрд. В ноября 2013 года у города Островец Гродненской области началось строительство первого энергоблока. Запустить его планируется уже в 2020 году.
Оценивая этот проект можно сказать, что он практически на 100% является политическим. Во-первых, он еще больше привязывает Беларусь к России. Во-вторых, он с высокой долей вероятности является коммерчески невыгодным для «Росатома». И третье — он является результатом «атомной гонки» в балтийском регионе. После того, как было принято решение об остановке Игналинской АЭС в Литве, как предпосылки ее вступления в ЕС, литовское руководство вынашивало идеи строительства новой «нерусской АЭС». Эти планы были живо поддержаны другими европейскими соседями Литвы: Латвией, Эстонией и даже Польшей, которые видели в этом проекте окончательное освобождение от энергетического господства Кремля. Понятно, что русских перспектива потери энергетического рычага влияния в регионе, конечно, не устраивала.
Поэтому Беларуси, которая на самом деле не испытывает дефицита электроэнергии, было быстренько навязано проект АЭС в Островки. Россияне могли привлечь белорусского руководителя будущими экспортными доходами от деятельности АЭС, ведь ее экспортоориентированность никогда особо и не скрывалась. Окончательную победу Москвы закрепила и сама «Фукусима», ведь главным подрядчиком будущей литовской АЭС рассматривали именно японский консорциум GE / Hitachi. Проведенный вскоре в Литве референдум по строительству АЭС, который состоялся в 2012 году на фоне недавней атомной катастрофы в Японии, дал отрицательный результат, и окончательно похоронило этот проект.
Конечно, угрозы, как политические, так и чисто вопросы безопасности, от станции в Европе хорошо понимают. Тем более, что организация и реализация самого проекта АЭС постоянно дает поводы для беспокойств, особенно по вопросам его безопасности. Проект получил негативную оценку от Группы европейских регуляторов в сфере ядерной безопасности (ENSREG), а также признан не соответствующим требованиям Конвенции об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте (Конвенция Эспо), которая действует в рамках ООН. Хотя белорусское руководство воспринимает это очень болезненно и отвергает все обвинения в несоблюдении требований ядерной безопасности, но строительство АЭС сопровождается рядом аварий, пожаров, скандалов и инцидентов с гибелью людей. Например, корпус первого реактора «били» два раза, в результате чего пришлось его заменить.
Если говорить о политической составляющей, то надо признать, что вопрос белорусской АЭС на сегодня является одной из существенных препятствий в отношениях Минска и Брюсселя. Так, 7 ноября на заседании комитета по внешним делам Европейского парламента еврокомиссар по вопросам расширения и соседства Йоханес Хан заявил, что Евросоюз будет готов подписать новый договор о партнерстве с Беларусью (так называемые «Приоритеты партнерства») только в случае достижения договоренности по АЭС в Островки. Наиболее активную позицию в ЕС занимает Литва, которая считает себя наиболее пострадавшей стороной вышеупомянутых «атомных гонок». Эта тема является объектом постоянного внимания литовцев на всех уровнях и уже стала весомым фактором внутренней политики в стране, когда власть и оппозиция соревнуются в жесткости формулировок претензий к официальному Минску. При этом, главной целью литовского руководства является если не остановка строительства станции, которая объективно фактически невозможна, то запрет на поставки ее энергии на общеевропейский рынок. И Вильнюс достаточно успешен на этом пути.
Итак, Россия максимально разыгрывает своего «атомного джокера» в Беларуси. Она создает ситуацию зависимости Минска от своих услуг по содержанию и обслуживанию сложного и опасного объекта. Она подвешивает белорусов на крючок огромного кредита, в условиях помех для экспортных поставок. Ведь логика подсказывает, что отдавать кредит Москве планируется именно за счет продажи электроэнергии на внешний рынок. И в конце она создает кризис в и так непростых отношениях между Беларусью и Литвой, и вообще Евросоюзом, а также предпосылки для потенциальных кризисов между самими балтийскими странами, ведь сейчас окончательно неизвестно, откажется от энергии из Беларуси, например, та же Латвия?
Сюда надо добавить и Польшу, которая объективно заинтересована в новых мощностях. 80% ее генерации приходится на угольные ТЭС, в условиях постоянного ужесточения требований Еврокомиссии к выбросам углерода, может стать огромной проблемой для поляков. Эксперт Польского института международных дел Анна Динер в интервью телеканалу Белсат признала: польское руководство все же рассматривает возможность экспорта электроэнергии с белорусской АЭС. При этом, главным маршрутом польская сторона считает экспорт через украинские энергетические сети. Уже сейчас Украина осуществляет экспорт электроэнергии в рамках создания открытого энергорынка. После пуска АЭС в Островках экспорт может только увеличиться, ведь цена белорусского тока ниже отечественного. Конечно, это не останется незаметным в Литве, которая сегодня остается нашим наиболее последовательного союзником в Европе. И прочности существующей коалиции «друзей Украины» в Европе это не прибавит, ведь практически все они ангажированы в ситуацию вокруг белорусской АЭС.
Какой тут может быть выход? По аналогии с российскими газопроводами — предложение альтернативы. Украина имеет определенные возможности, ведь обладаем развитой атомной энергетикой, включая производственные и научно-технические мощности. Но время играет против нас. О разработке отечественных месторождений урана, достройку блоков Хмельницкой АЭС и строительство энергомоста в Польшу специалисты говорят не один десяток лет. Есть у нас и положительный опыт использования американских топливных элементов для отечественных АЭС.
Итак, Украина обязана реагировать на российскую «политику атомных реакторов». Мы должны искать союзников и партнеров. Быть решительными, настойчивыми и ответственными. Учитывать это в отношениях с нашими соседями. Ведь российский мирный атом к миру не ведет.
Автор — Игорь Левченко, эксперт Центра исследований армии конверсии и разоружения
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet