Отказавшись от использования батальонно-тактических групп, как это было при вторжении в Украину в феврале 2022 года, ВС РФ пытаются выстроить эшелонированную военную группировку для проведения наступательных операций, но не достигают результатов из-за непрофессионализма военнослужащих и их командиров. В то же время, прибывшие в армию сотни тысяч призывников проходят обучение и могут повлиять на ход войны в конце лета 2023 или же в следующем году.
Наряду с этим, Вооруженные Силы Украины подходят к моменту проведения масштабной стратегической военной операции, которая может позволить сорвать наступление РФ и обеспечить прорыв обороны противника. Но для достижения поставленной задачи Соединенные Штаты Америки должны увеличить число и типы поставляемых вооружений, в том числе, снаряды двойного назначения для артиллерии DPICM и авиацию, оснащенную высокоточными авиабомбами GBU.
Какие вооружения нужны Украине для успешного проведения стратегической военной операции и с чем связан сдержанный подход американской администрации к таким поставкам, читайте в эксклюзивном интервью Guildhall с президентом The Potomac Foundation, одним из ключевых лоббистов Украины в США доктором Филлипом Карбером.
— Господин Карбер, когда 24 февраля Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, западные разведки и правительства многих стран прогнозировали, что Киев упадет за 2-3 дня, а вся Украина – в течение нескольких недель. Этого не случилось. Вооруженные Силы Украины смогли дать достойный отпор агрессору. Вначале западные эксперты называли военную тактику Украины «отчаянной защитой», со временем «тактикой коррозии». А как лично вы оцениваете интеллектуальный уровень планирования украинских военных операций и тактику действий ВСУ?
Во-первых, я сам большой сторонник интеллектуального подхода к формированию военной стратегии в целом и военных операций в частности. Касательно военной тактики, я убежден, что это вопрос подготовки и инициативы непосредственно командиров, которые не ждут, пока им скажут, что делать.
«Сыновья солнца», китайские военные теоретики, говорили — чтобы сорвать план противника, необходимо понять его замысел. А сделать ты можешь это до того, как полетят первые пули. Понимая замысел противника, ты действуешь на упреждение. Второе, что они говорили, если ты слаб – защищайся, атакуй только тогда, когда ты силен. Но я отмечу, что это зависит от того в каких условиях ты атакуешь. Если в общем у противника пять бригад, а у тебя всего одна, но в конкретной ситуации речь идет о столкновении вашей роты а против всего лишь отделения противника – атакуй. Суть в том, что определить условия в которых ты можешь воздействовать на противника, и чем более непонятная для противника пересеченная местность, тем более его силы на такой местности будут растянуты. И когда противник на твоей местности, тем менее слаженные его боевые порядки и тем более противник уязвим для такого воздействия.
Теперь несколько моментов в отношении первых этапов войны. Украинские силы находились всецело в режиме быстрого реагирования, но командирам, начиная с Залужного и ниже, удалось сфокусироваться на вот таких уязвимых местах противника, чтобы атаковать.
В этом контексте, контрнаступление ВСУ на Харьковщине и на Херсонщине было скорее контратакой, основанной на использовании уязвимостей противника, чем классическим контрнаступлением. В том смысле, что ВСУ сначала создали условия, которые вынудили противника начать отступать, а затем контратаковали. С дальнейшим прорывом ВСУ к тылам противника и созданием угрозы уже с тыла.
То есть, я называю это контратакой, основанной на использовании уязвимостей противника. При классическом контрнаступлении, когда противник также осознает свои уязвимости, твой замысел должен быть дополнен отвлекающими маневрами для достижения заданных результатов.
Безусловно, украинская армия и украинское командование располагает необходимым интеллектуальным потенциалом для работы на самых высоких уровнях.
Теперь о командирах. Возьмем, к примеру, генерала Забродского. Он был первым из командиров, кого я встретил в 2014 году, в начале апреле, он тогда был ответственен за одно из крымских направлений. При том, что я знал многих военных командиров по всему миру, я понял, что он один из лучших командиров. Тут речь не только об интеллекте, способности интеллектуального планирования, но это личная харизма командира, комбинация этих вещей. Это также умение мотивировать других и разумно рисковать. Ведь недостаточно быть просто интеллектуалом. Интеллектуалы будут сидеть думать, и делать это так долго, что так и не начнут действовать. Есть наоборот, те кто действуют, но не обдумывают до конца. А командир о котором я говорю – это весьма редкое сочетание.
Уникален ли он (Забродский – ред.)? В каком-то смысле да, но я хочу отметить, что в Украине много таких командиров. И даже проигрывая какие-то сражения, как это было с 2014 года, ты имеешь возможность воспитывать, подготавливать командиров, имеющих реальный опыт сражений. И я не знаю ни одной такой другой армии мира, где есть такое количество такого рода талантливых командиров.
— Прошло больше года полномасштабной войны. Вместо блистательной военной операции, которая должна была продолжаться несколько дней, оккупанты получили феноменальное сопротивление Вооруженных Сил Украины, колоссальные потери живой силы и техники. Как вы считаете, когда наступил переломный момент и за счет чего ВСУ отобрали инициативу у противника?
Я полагаю, что поворотный момент наступил на третий день войны и он имел не военный, а психологический характер. Это момент, когда президенту Зеленскому предложили эвакуацию, вместо которой он попросил вооружение. Все с кем я разговаривал в украинской армии говорят, что то был определяющий момент. В тот момент люди осознали – мы будем сражаться. Как мы будем сражаться и что будет дальше известно не было. Но было принято решение – сражаться и победить в конце концов.
(…)
Я считаю, что стратегическая военная операция на высоком оперативно-тактическом уровне, когда ВСУ сломят российское наступление, прорвут оборону противника — на подходе.
С другой стороны, у меня вызывают негодование заявления нашего Министра обороны и Главы объединенного комитета начальников штабов в этом контексте (контрнаступления ВСУ – ред.), которые говорят, что вот «все будет хорошо, давайте наступайте».
Друзья, почему вы при этом не проводите нужные поставки вооружений? Я устал от этой лжи. К примеру, они говорят, что вот у нас недостаточно танков M1 Abrams (основной боевой танк третьего поколения, производства США – ред.) для собственных сил и, что мол нужно наращивать производительность. Ребята, у вас в резерве стоит в Германии и Западной Польше достаточно вооружений для проведения любой контрнаступательной операции в абсолютно любом направлении в котором вы хотите. И они уже в Европе.
Затем они заявляют, что нельзя отдавать эти наши ресурсы в Европе, но послушайте, у нас достаточно единиц в США, и артиллерии и бронетехники и так далее.
Я думаю, что гораздо более честно сказать, что мы не хотим этого делать, а не заявлять, что вы якобы не хотите истощать резервы. Это же касается и авиации, когда начинаются разговоры что ВСУ не умеют пилотировать те или иные аппараты.
— Каковы по вашим оценкам причины такого сдержанного подхода в необходимости обеспечить нужные поставки?
Я думаю, что Администрация Байдена заняла позицию противоположную той, которую занял экс-президент Джордж Буш младший во время «войны против терроризма» после теракта 11 сентября. Он тогда сначала заявил европейским союзникам, что мол вы как хотите, а мы делаем то, что считаем нужным, если не нравится – оставайтесь дома. Бегая затем и требуя от союзников делать больше. То был контрпродуктивный подход.
И я думаю, что Администрация Байдена, а раньше – Обамы предприняли то, что можно охарактеризовать фразой «лидерство из-за кулис».
Я же хочу сказать, что лидерство такого порядка – это не лидерство вовсе.
Администрация Байдена пыталась подтолкнуть союзников к действию и легитимизировать тем самым участие всех сторон, в том числе и свою. Как, к примеру, с танками, США говорят, что Украине нужны танки и они не против, но затем пеняют на союзников, мол, а вы что, каковы ваши действия? В итоге когда вам нужны были танки четыре месяца назад, мы ждем что сделает Германия (…). Такая была ситуация, когда решался вопрос.
Администрация Байдена пыталась, я так полагаю, не превратить эту войну в прокси-войну США против России украинской кровью. Никто не хотел воевать с россиянами, да и для Украины было бы это не полезно, чтобы это приняло вид прокси войны. Потому стоял вопрос создания коалиции союзников. Второй аргумент, который использовался – эскалация. Я лично не разделяю этот аргумент, но он сыграл свою роль (в контексте поставок вооружений – ред.).
— Вооруженные Силы Украины выбили российских военных из Киевщины, Черниговщины, Сумщины. Планомерно вытесняя их из Харьковщины и Херсонщины. Сейчас мы можем говорить о том, что основные боевые действия разворачиваются на Донбассе. Но и там у противника практически ничего не выходит. Как вы считаете, почему даже нарощенными силами не удается прорвать оборону ВСУ на Востоке?
У меня есть частичное объяснение. Я попытаюсь объяснить, но тут снова будет нелинейный ответ.
У россиян есть определенная тактика еще со времен Второй чеченской войны – они применяют батальонно-тактические группы. Изначально тогда замысел был в том, чтобы оперировать бригадами, но они не смогли, по причине того, что у них не было профессиональных военных. 40% составов этих бригад — это были призывники.
Во время Первой чеченской войны, они брали ребят, которые год в армии, да, они имели какую-то подготовку. Но их брали и бросали в мясорубку, они не хотели воевать, они несли огромные потери, их мамы жаловались, потому что то были призывники. Тогда это не были призывники с регионов, а люди из Москвы и Санкт-Петербурга, сыновья политиков, и в общем от этой затеи отказались.
Было принято решение (во время Второй чеченской – ред.) — взять в бригаде один батальон и усилить его. Вооружить модернизированными танками, утроить число артиллерии в соотношении с числом которым располагал обычный батальон. Набрать контрактников профессионалов, взять лучших офицеров и заменить ими вот те 40% призывников (на уровне батальона). А призывников отправили назад на базы, проходить доподготовку.
И мы некогда дискутировали с Забродским, я спорил с ним и он помог понять одну вещь за которую я благодарен. Да, батальонно-тактические группы, сказал он, могут быть очень эффективными, но в рамках каждой конкретной миссии необходима их адаптация. Нельзя брать одни и те же батальонно-тактические группы и отправлять на все возможные задания.
Более того, будучи батальонами, у них нет должной логистической поддержки, которая располагают подразделения более высокого уровня. Классический подполковник, который должен командовать батальоном, не располагает ни штабом, ни связью, чтобы проводить множественные общевойсковые операции.
Забродский проиллюстрировал на примере вторжения РФ в сентябре 2014 года, когда под его командованием ВСУ осуществили одну из контратак в районе Волновахи, выявив все эти уязвимости.
Но россияне не отказались от стратегии батальонно-тактических групп, наоборот, они удвоили их количество, о чем в 2016 году рапортовал Шойгу. Удвоили, оставив все уязвимости.
Давайте теперь посмотрим на вторжение в Украину. На момент вторжения у них было пару армий, которые были весьма синхронизированы между собой – 1-я гвардейская танковая армия, 8-я и 20-я гвардейские армии. Бригады, полки, все как нужно (…). Были девять других армий.
Но при вторжении в Украину они решили не задействовать целые армии, а задействовали три или четыре батальонно-тактические группы. Да, с вооружением, артиллерией и определенным обеспечением. Но это была мешанина, которую трудно себе представить. Они собрали профессионалов со всей страны, десантников и морпехов, которые в России профессионалы, взяли целые бригады, солдат с Дальнего Востока и так далее. Но по сути, их была горсть с точки зрения масштаба операции, на них возложили непосильную нагрузку.
Их батальонно-тактические группы оказались неорганизованными. Если они пытались реализовать тактику глубокого прорыва, как под Киевом, тактику времен поздней Холодной войны, это должны были быть высоко эшелонированные формирования, со всей логистической цепочкой за ними, а не то, что было.
— А что сегодня в отношении Донбасса? Каковы причины их неспособности достичь результатов?
Теперь россияне отступили, сказали, хорошего мы отказываемся от батальонно-тактических групп и переход к высоко эшелонированным формированиям. Казалось бы, хорошо для них. И они начали выстраивать эти высоко эшелонированные формирования, но погодите – они составлены снова из призывников, ну или резервистов, которые 35 лет не имели боевого опыта. Да и даже чтобы их организовать, этих призывников и резервистов – нужно время.
То есть, вопреки потоку людей, набираемых в войска, россияне не получили качественных боевых формирований. То, что получилось командование отправляет на передовую, они окапываются и получают время от времени приказ штурмовать украинские позиции. Но, у них нет для этого необходимого опыта. Они не профессионалы и, что важно, у них нет профессиональных командиров с боевым опытом.
— Мы все знаем, что за последние время призвали 300 тысяч человек по меньшей мере. Как они могут повлиять на ход войны?
Для подразделений территориальной обороны, как ваши – вы можете взять ребят и за три месяца научить их стрелять из винтовок. Но это не подход не для армейских подразделений.
Но, я сделаю одну оговорку. Я недавно общался с одним из генералов, воюющим под Бахмутом. Он мне говорит, — «ты знаешь, мы их убиваем 1 к 25». Я был впечатлен. Но он продолжил: «задумайся, вот мой взвод, 25 ребят. Каждый день они атакуют, и я теряю парня. Через 25 дней мой взвод не существует».
Да, ВСУ будут стоять максимально долго и держаться, сколько возможно, отступать и выходить на новые позиции, перегруппировываться. Но суть такова, что в текущей ситуации – ВСУ несут потери, именно регулярные подразделения несут потери. И я не буду спекулировать, сколько именно регулярных подразделений у Украины сегодня, но они год воюют, они держатся молодцом, но они должны быть заменены качественно. А это вопрос открытый.
— С точки зрения долгосрочного конфликта преимущество россиян в живой силе – это большая проблема. Мы не можем позволить себе так расставаться с людьми, как это делает российский режим. Как решить этот вызов?
На сегодня это преимущество в живой силе еще не играет ключевую роль, призыв в России продолжается. Триста тысяч, пол миллиона, миллион не известно, но они прибывают в ряды, проходят тренировку. На подготовку нужно где-то пол года, то есть они возымеют свой эффект может в конце лета, может даже в следующем году.
Решается этот вызов тем, что ВСУ необходимо освобождать доминировать в сражениях сейчас, освобождать Крым, как можно скоре, выдавливать россиян, до того как вся эта масса людей вступит в игру. Не потому что они будут эффективны, а потому, что мясорубка будет затягиваться.
Нужно делать именно то, о чем говорит руководство Украины. Использовать пехоту в городских районах под прикрытием артиллерии. Будут большие потери. Но надежда в том, что одновременно будет готовиться резерв, натренированный на новых типах техники, которая поступает (…). Нужно вести активную подготовку резерва, ведь, к примеру даже легендарная 95 бригада, но ребята несут потери и эти потери должны быть восполнены.
Вооруженные Силы Украины получили уникальную возможность по ходу войны перестроится с советского и постсоветского вооружения на вооружения стандартов НАТО. Как вы считаете, насколько эффективно используют ВСУ западное вооружение и дает ли это им преимущество?
Это очень зависит (от типов вооружений – ред.).
Давайте возьмем бронетранспортеры, ВСУ получили наверное 20 разных видов, начиная от М113, которые использовались еще в 80-х, затем британские колесные модели, а затем снова французские колесные танки, они может хороши для операций в Гане и ЧАДе, но они в два раза больше по величине обычных еще и с пушкой со слабой огневой мощью. То есть вам нужно думать где их вообще использовать, и как адаптировать.
Сегодня все сфокусированы на танках. Но я хочу отметить, что единица вооружений, которая приведет к реальным изменениям хода война — это Bradley, которые уже поступают в Украину.
Они «выживают» гораздо лучше чем БМП. У их пушек серьезная огневая мощь, двухствольная пусковая установка для ракет и превосходная связь, которая позволяет использовать их в условиях в которых техника с обычной радиосвязью использована быть не может. Я убежден, что Bradley сыграют решающую роль.
Артиллерия. Вы продемонстрировали непрогнозированно роскошное управление артиллерией, лучше чем многие наши подразделения. Но вам так и не поставили усовершенствованные обычные боеприпасы двойного назначения (DPICM), представляющие собой кассетные боеприпасы, которые в три-четыре раза эффективнее традиционных бризантных взрывчатых веществ (brisance от briser «ломать, разбивать» — характеристика взрывчатого вещества (ВВ), мера его способности к местному дробящему воздействию на среду, в которой происходит взрыв – ред.).
У нас все еще есть огромный запас DPICM в США, и мы должны рассмотреть возможность их отправки в Украину, чтобы эффективно их использовать. Наши поставки должны быть не столько массовые, сколько мудрые. Украина пока не получила тот потенциал использования артиллерии, который мы способны предоставить.
Вы знаете, хочу спросить об авиации. Один из аргументов, который я услышал от представителя немецких Социал-демократов, что авиацию не поставляют так как анализ текущей ситуации на поле боя говорит им о том, что авиация не принесет серьезных результатов и не стоит сейчас затраченных усилий. Как по вашему авиация повлияет на конфликт?
Полный абсурд. Хотя что можно услышать от немцев (…).
Касательно авиации, честно говоря я не думаю, что модернизированные НАТО МИГ-29 подходят идеально в текущей ситуации, так как та амуниция для авиации, которая у нас есть, не стыкуется с этим самолетом.
В отношении авиации в целом скажу, что у США есть огромное число бомб GBU (американская управляемая авиационная бомба – ред.). Используя эти бомбы, самолету не нужно пролетать непосредственно над полем боя, самолет работает на малых высотах, эти GBU запускаются с расстояния 20 км. и имеют просто колоссальную точность. Одна такая бомба эквивалентна работе артиллерийской батареи. И у нас их предостаточно, это не та позиция вооружений которой нам на хватает.
— Какие самолеты по вашему нужны Украины и как они повлияют на ход войны?
Касательно самолетов, которые я считаю нужны Украине. Вам нужно два авиационных полка F16 от 60 до 90 единиц. Это хорошие многоцелевые истребители. Я считаю, что вам было бы хорошо получить от пары эскадронов до полка штурмовиков А10. Вам нужны несколько эскадронов F15 и хотя бы один эскадрон F18. Я остановлюсь на сильных сторонах этих единиц.
F18 – разработан специально для атаки морских целей. У него на борту специальное вооружение, которое способно отправлять на дно движущиеся суда. Да, вы преуспели в этом направлении, потопив несколько российских судов, но наличие нескольких F18 полностью изменит весь баланс сил в Черном море.
F15 – отличный самолет, особенностью которого является радар дальнего обнаружения. Данный радар способен осуществить захват цели за сотню километров. Россияне и так боялись завозить авиацию на территорию Украины и держали ее возле границ, точно то же самое касается пусковых установок для ракетных ударов. Наличие F15 отодвинет точки взлета авиации РФ и позиции пусков ракет от границы Украины, что существенно снизит их эффективность.
F16 – может нести упомянутые бомбы GBU и широкий набор других типов. Также он способен вести воздушный бой и сбивать воздушные цели. Мне нравится этот самолет.
Люди говорят, что мало у каких стран есть F18 и F15. Я считаю, что вопрос этих самолетов нужно будет поднимать, когда вы победите, в целях стабилизации ситуации и так далее.
Теперь в отношении F16. Начинают рассказывать, что украинцы не умеют пилотировать этот самолет. Но погодите, есть тысячи пилотов, которые с радостью готовы сделать свою работу. Как пример, вспомню «Летающих тигров» Клера Ли Шеннолта в Китае, который обучал китайских пилотов задолго до того, как американцы вступили даже в Тихоокеанский конфликт. Истребители P40 с китайскими опознавательными знаками пилотировались американскими пилотами-добровольцами.
Пилоты для 5-6 самолетов очень скоро подготовят эскадрон украинских пилотов. А затем уже украинские пилоты, неся службу, также будут готовить своих сослуживцев. Это работающий принцип.
Далее, что вам еще нужно – мы сняли с вооружения несколько самолетов Hawkeye (палубный тактический самолет дальнего радиолокационного обнаружения — ред.), которые оснащены радарами дальнего вооружения предыдущего поколения. Эти самолеты все еще имеют в запасе много летных часов (…). Они очень сильно помогли бы вам в обнаружении воздушных целей.
— Насколько мы далеки от этого решения для Украины по вашим оценкам?
Нет ничего невозможного. Но в вопросе авиации тяжело что-то предсказывать. Скажу, что тут важно заложить правильное основание правильную аргументацию. Необходимо использовать ошибки россиян, нужно вести свою игру.
Согласитесь, что сегодня украинцы ведут войны 21 века. Наверное, уже сейчас можно утверждать, что ВСУ смогли показать себя. Специалисты военного искусства утверждают, что Украина, по большому счету отказалась воевать так, как хотела Россия. Новая генерация украинских военачальников разработала и внедрила свою собственную военную стратегию с большой дисциплиной. Как вы считаете, чему другие страны могут научиться у Украины?
Я молюсь о том, чтобы Запад осознал, что Украина может предложить, и, как только этот конфликт закончится, Украина была принята в НАТО. У меня был разговор об этом сегодня утром. Я сказал, что считаю несправедливым, что коррумпированные лидеры одной-двух стран, играя в свои маленькие игры, ставят под угрозу безопасность всех остальных членов Альянса, сами будучи просто обструкционистами. Вам нужно быть членом союза, который способен защищать.
В противном случае, вам нужно создавать новый союз. И я скажу вам, что открыта возможность создания союза Межморья. Швеция, Финляндия, Балтийские страны, Польша, возможно, Румыния, Украина. Это очень мощный вариант, которому также понадобится ядерное основание.
Автор — Тарас Мокляк. Эксклюзивно для Guildhall.
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet