Саид пока безрезультатно пытается получить временное убежище в России. Он отец-одиночка, живет в Москве вместе с пятью детьми. По словам правозащитников, легализация беженца в РФ занимает несколько лет.
«Я зарабатываю тысячу рублей в день. Еды не хватает. За жилье платить надо. Когда хочется есть, я терплю. А дети?», — вздыхает Саид, беженец из Афганистана. В Россию он приехал в 2019 году. У него пятеро детей. Раньше они жили с матерью в Таджикистане, но она умерла. Вот уже полтора месяца дети проживают с отцом в Москве. Саид подрабатывает на одном из столичных рынков. «Когда я иду на работу, дети дома сидят. Маленьких сыновей я иногда с собой беру, хотя это и не разрешается, — рассказывает афганец. — Но другого выхода у меня нет. В школу дети здесь не ходят. А ведь когда они учились в Таджикистане, то все были отличниками».
Саид находится в Москве нелегально. Регистрации у него нет, поэтому и дети не могут пойти в школу и сад. Недавно афганец уже во второй раз подал заявление в миграционную службу на получение временного убежища. В первый раз у него был отказ, но и жил Саид тогда один. Теперь же речь идет не только о нем, но и о детях. Беженец очень надеется, что власти учтут его положение.
Легализация в России — это «бесконечный процесс»
Таких людей, как Саид, в России много. В комитете «Гражданское содействие» им помогают с получением статуса беженца или временного убежища. По словам председателя общественной благотворительной организации Светланы Ганнушкиной, только в этом августе к ним обратились 100 афганцев: это как люди, которые давно находятся в России, но никак не могут получить легальный статус, так и те, кто приехал совсем недавно или хочет перевезти из Афганистана свои семьи.
Но процесс легализации в России крайне труден, причем с самого начала, отмечает Ганнушкина. «Это бесконечный процесс, к сожалению. Начинается все с того, что миграционные органы стараются всеми силами не принять заявление, не принять ходатайство на статус беженца или/и заявление на убежище. Это называется отсутствие доступа к процедуре, — отмечает известная правозащитница. — Чинятся всякие препятствия. Ну, а дальше что? 99,9 процентов вероятности это отказ». Комитет «Гражданское содействие» помогает беженцам обжаловать такие отказы.
Беженцам в России не место?
По словам Светланы Ганнушкиной, на начало этого года на всю Россию приходились всего 455 беженцев с официальным статусом, в 2020 году сообщалось о 487 беженцах. «Число беженцев уменьшается с каждым годом с удивительной скоростью. Если мы в 1996 году говорили о том, что у нас 270 тысяч беженцев, то сейчас остались единицы. И от чего зависит? От чего у нас сейчас все зависит в стране? От установки сверху, больше ничего… Это значит, что пока высшее начальство не даст определенные установки, (улучшений.- Ред.) не произойдет. Но у нас, как известно, оно заражено мигрантофобией и многими другими ксенофобиями(…) Судя по сказанному нашим российским руководством, они больше, так сказать, озабочены страхом, что приедут какие-то такие боевики — хотя боевики-то как раз там находятся, террористы там сейчас у власти. Мы с ними ведем какие-то переговоры, странные, на мой взгляд», — отмечает правозащитница.
Светлана Ганнушкина считает, что беженцы, которые просят убежище в России, зачастую просто бессильны, им никто не может помочь: «Я никогда не слышала, чтобы какого-то чиновника наказали за то, что он отказал в предоставлении убежища. Но знаю случаи, когда прокуратура начинала проверку локальной миграционной службы, потому что там много людей получили убежище. Сразу подозрение, что это коррупция».
«В Афганистане меня просто убьют»
Впрочем, получить убежище или статус беженца в России было крайне сложно и в прошлом. Фаим Фероз, переводчик и координатор в комитете «Гражданское содействие», попал в СССР в 1986 году, когда в Афганистане находились советские войска. «Я приехал учиться по договоренности между Демократической республикой Афганистан и СССР. Через несколько лет я закончил институт, хотел ехать домой, работать по специальности, но отец сказал, чтобы я не возвращался», — рассказывает Фаим. Дело в том, что в 1992 году режим Мохаммада Наджибуллы пал, к власти пришли исламисты. Молодому афганцу было опасно лететь на родину. В итоге процесс легализации в России у Фаима занял 15 лет.
«Долгие годы я жил вообще без документов. Обращался в миграционную службу, — делится воспоминаниями Фаим. — Я помню, до сих пор сохранилась справочка, как обратился 2005 году за статусом беженца. Мне назначили интервью в 2008 году! Представьте себе. Три года! И то, я настаивал на интервью. Сколько можно, я им говорил, я тут учился, институт закончил, у меня дочь. Все документы у меня с собой. Диплом. Возвращаться в Афганистан мне нельзя. Меня просто убьют».
Фаим получил статус беженца в 2008 году, и только в 2019 году — российское гражданство.
Звонок из миграционных служб
Саиду, беженцу из Афганистана и отцу пятерых детей, пока же остается ждать звонка из миграционных служб и приглашения на прием. Он не может вернуться на родину в Афганистан. «Весь мир знает, что сейчас происходит в Афганистане. Там невозможно сейчас жить, для нас это опасно», — говорит беженец.
По словам Саида, самое главное для него, чтобы дети могли учиться и жить нормальной полноценной жизнью. Но если в России ему не дадут временное убежище, то афганец планирует начать стучаться в «другие двери, может ему даже придется обратиться к европейским властям».
Читайте также: ООН займется исследованием ксенофобии и расовой дискриминации в оккупированном Крыму
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet