Активные мероприятия России в Германии и США: аналогии и уроки холодной войны

Утечка важных документов в предвыборный период, подпитывание СМИ ложными историями о кандидатах и придумывание теорий заговора для того, чтобы дискредитировать политиков: это все хорошо знакомо всем, кто следил за президентскими выборами в США и недавними кампаниями во Франции и Германии. Но эти методы абсолютно не новы. Советский Союз использовал все эти методы в Западной Германии на протяжении всей «холодной войны».

Соединенные Штаты, как «главный враг» Советского Союза, и Западная Германия, как «выход» КГБ на Запад, были основными целями советских «активных мероприятий» или подрывных операций. Две страны разделяют общую историю, и очень важно сейчас понимать, что Россия опять вернулась к старому — активным мероприятиям.

В Германии первыми сигналами о возобновлении активных мероприятий были серии громких инцидентов в прошлом году, которые свидетельствовали о возрождении методов «холодной войны». Особенно громким было «Дело Лизы», когда даже министр иностранных дел России Сергей Лавров присоединился к кремлевским средствам массовой информации в разжигании общественного недовольства жителей Германии в связи с актом изнасилования беженцами девочки из семьи выходцев из России. Но, вскоре, вся информация была опровергнута. Вместе с этим, после того, как в 2015 году СМИ широко освещали взлом немецкого парламента, были опасения, что усиленные попытки взлома политиков и журналистов приведут к утечке документов во время выборов. Берлин подозревал, что недавние хакерские попытки, вместе со взломом в 2015 году, были совершены APT 28, группой связанной с российскими военными, обвиняемой в хакерской атаке на почту Демократического национального комитета США в 2016 году.

В день президентских выборов в США канцлер Германии Ангела Меркель признала, что противостояние «интернет-атакам российского происхождения», а также «ложной информации», распространяемой российскими СМИ, уже стало «повседневной задачей». Хотя избирательная кампания была относительно спокойной, но тот факт, что русскоязычный ботнет поддержал вводящие в заблуждение послания из крайне правой партии Альтернатива для Германии (AfD), ознаменовал выход на арену пророссийской силы. Евроскептическая партия AfD в парламенте со значительным количеством мест открыла дверь для такого рода поляризующей политики, которая используется для операций влияния.

Поскольку Германия активно предпринимает попытки оградить себя от внешнего вмешательства, и Соединенные Штаты настаивают на своих расследованиях вмешательства России, стоит пересмотреть опыт двух стран по активным мероприятиям. В конце концов, Западная Германия столкнулась со всем спектром активных мероприятий, в том числе три случая вмешательства Москвы в свои выборы. Со своей стороны, Соединенные Штаты предприняли активные усилия, чтобы определить, как противостоять проблеме, которую Россия ставит перед ними и их европейскими союзниками. Поскольку политики сегодня сталкиваются с уже известными инструментами, этот материал освещает активные мероприятия и те попытки защиты, которые уже предпринимались, и те уроки, которые вынесли, несмотря на то, что активные мероприятия видоизменились в эпоху цифровых технологий.

“Фейковые новости” и Утечка 1.0

Десятки лет до того, как «фейковые новости» стали популярным выражением, Советский Союз тратил миллионы долларов ежегодно на сфабрикованные и ложные истории. Его официальное информационное агентство ТАСС, а также номинально независимые «Новости», предшественники «Спутника», сотрудничали с отделом активных мероприятий КГБ по распространению скрытой пропаганды за рубежом, т. е. пропаганды, которая скрывала свое происхождение. Советы обычно использовали поддельные документы — сфабрикованные документы, которые часто напоминали правительственные записки, и улучшали этот инструмент влияния в ходе «холодной войны».

Хотя западная пресса была достаточно устойчива к таким воздействиям, Москва  находила способы манипулировать ею. Советская разведка наращивала активы в основных средствах массовой информации, включая Reuters и CBS. В некоторых случаях важную роль играли финансовые проблемы. Независимая национальная служба новостей одной из западноевропейских стран, которая испытывала финансовые трудности, перепечатала низкопробный материал ТАСС без тщательного изучения. В Париже резиденция КГБ была особенно активной в тайном финансировании просоветских журналистов и средств массовой информации.

Даже самые уважаемые журналисты играли на руку Кремля, когда это касалось их интересов. Часто это приводило к тому, что они возлагали ответственность на собственное правительство. В этом и была суть «Дела Шпигеля», которое разразилось после того, как издание Der Spiegel опубликовало детали отчета Министерства обороны Германии, в котором говорилось, что Западная Германия продемонстрировала полную неспособность отразить предполагаемую ядерную атаку. Это привело к отставке министра обороны Франца-Иосифа Штрауса. С одной стороны, газета была объявлена лидером свободной прессы за освещение доклада. С другой стороны, она перешла в ранг пешек КГБ. Некоторые подозревали, что источником был кто-то с характером Джулиана Ассанжа, у которого была смелость пойти против Штрауса и, возможно, кто-то, кто был в сговоре с Москвой. Этот инцидент был частью проводимой КГБ операции по манипулированию журналистами «сделать все, чтобы разоблачить [Штрауса]».

Такая практика утечки информации для влияния на политический вектор страны была забытым старым методом к тому времени, когда в прошлом году все заголовки СМИ не написали о хакерской атаке на Демократический национальный комитет США. Рассмотрим операцию «Нептун»: в 1964 году Чехословакия сотрудничала с КГБ с целью использования утечек для того, чтобы заставить западногерманское правительство продлить срок давности в отношении нацистских военных преступлений.          Чехословацкая разведка и КГБ получили документы гитлеровского нацистского правительства. Чтобы сделать “информационную бомбу” в СМИ, агенты затопили документы в озере в Чехословакии, что позволило им быть случайно обнаруженными съемочной группой до истечения срока действия закона. И это сработало. Ни один из документов не был обвинительным, но объем документов — целый сундук — был убедителен. На фоне давления со стороны общественности Западная Германия продлила срок. Еще свежая память о Второй мировой войне позволила советским службам с помощью этих документов дискредитировать Западную Германию, раскрыв нацистское прошлое тех людей, которые были при власти.

«Есть ли решение такой сложной проблемы как утечки?» — спросил Ладислав Биттман  в своих показаниях в Конгрессе в отношении советских активных мероприятий в 1980 году. Это бывший чехословацкий офицер разведки, который через несколько лет после курирования операции «Нептун» перебежал в США. Разведка США не была готова ответить однозначно. Определить подделанные документы и утечки было относительно просто: реальной проблемой было установить источник информации и решить, как реагировать, чтобы не обострять ситуацию. Десятки лет до того, как президент Барак Обама пытался бороться с источниками ложной информации и предусмотрительно противостоять хакерским атакам на Демократический национальный комитет, ЦРУ изо всех сил пыталось определить источник подделанных документов так же, как сегодня это делают кибер-аналитики: ища связи с Кремлем, определяя русскоязычных авторов, технические особенности, характерные государственным ресурсам, и соответствие российским геополитическим целям. Но точность такой информации не была абсолютной, и оспаривать всякий поддельный документ или выдвигать обвинения имело риски. Что же тогда делать?

Политики США решили, что достоверная информация и есть ответом. Активные мероприятия — это «инфекция, которая распространяется только в темноте, а солнечный свет — лучший антисептик», — подытожил тогда заместитель госсекретаря Лоуренс Иглбургер. Соединенные Штаты начали совместную работу под руководством Рейгана по повышению осведомленности общественности, средств массовой информации и дружественных правительств. Они решили использовать факты, сосредоточив внимание на наиболее четких примерах подделанной информации в качестве доказательств.

Это было эффективно. Иностранные журналисты начали связываться с посольствами США для того, чтобы проверить подлинность документов, которые часто оказывались поддельными правительственными записками. Страны-партнеры пришли к тому, чтобы сначала выявлять поддельные документы, прежде чем принимать поспешные дипломатические решения. «Брифинги, которые проводили США … очень усложнили задачу советам», — заявили в Информационном агентстве США. На Западе аналитики хвастались, что целостность процветающей демократии и журналистики не позволила своим гражданам стать жертвой советских нарративов в той мере, в какой они были в других странах. Утверждение Джорджа Кеннана о том, что «здоровье и сила» общества является самой сильной защитой от политической войны, похоже, было правдивым.

Но, рано радовались. Советский Союз считал, что активные меры действуют по принципу «вода камень точит», медленно добиваясь целей на протяжении десятилетий. Другая проблема, конечно же, заключалась в том, что подделанные документы и утечки были лишь частью активных мероприятий, применяемых Москвой.

Грязные уловки, полезные идиоты, и другие инструменты советского влияния

Везде в Европе агенты влияния способствовали советским интересам. КГБ использовал методы шантажа, подкупа или просто «полезных идиотов» для расширения агентуры влияния. В Западной Германии особую роль играла восточногерманская разведка «Штази». Хотя официально она была независима от Москвы, но тесно сотрудничала с КГБ. Директор КГБ видел уникальную возможность использовать восточногерманскую разведку, чтобы проникнуть в Западную Германию и внедрять идеи Москвы. К числу ярких примеров относится член парламента Уильям Борм из Свободной демократической партии, чьи речи иногда были написаны «Штази». Также интересный случай — помощник канцлера Вилли Брандта, Гюнтер Гийом, чей арест в 1974 году, как шпиона восточногерманской разведки, спровоцировал беспокойство в Вашингтоне, поскольку распространился слух, что советские агенты могут быть в высших эшелонах западных правительств.

Гюнтер Гийом

Арест официального представителя МИД Норвегии Арне Трехолта в 1984 году только усилил такие опасения. До того, как в 1984 году Трехолт был признан пособником КГБ, он сыграл важную роль в том, чтобы убедить Норвегию заключать дипломатические соглашения выгодные для Советского Союза.

Другим источником подрывной деятельности был ряд поддерживаемых Кремлем  организаций, т. н. «фронтовых организаций», которые под прикрытием альтруизма работали на советское руководство. Москва использовала эти организации для разжигания нужных ей настроений в обществе и переориентации общественных движений для достижения своих целей.

Например, советская власть использовала фронтовые организации для влияния на  антиядерное движение, инициативу, которая наиболее заметно поспособствовала тому, что западному руководству пришлось оправдываться в вопросе ядерного оружия. В докладах МВД Западной Германии и ФБР было сделано заключение о том, что организации, связанные с Кремлем, успешно использовали инициативы местных движений за мир в интересах Москвы. В 1982 году американский филиал Всемирного совета мира, пособника советских спецслужб, продемонстрировал способность Москвы тайно влиять на специальную сессию Организации Объединенных Наций по разоружению, убедив комитет с помощью контролируемых массовых протестов сосредоточить движение на наращивании ракет со стороны США и НАТО, как реальной угрозе (СССР).

Более ранние попытки Советского Союза касательно «нейтронной бомбы» США, а именно того, где будет базироваться бомба, что было очень важным вопросом, как в Соединенных Штатах, так и в Западной Германии, уже поимели свои результаты. Советская пропаганда касательно бомбы дополняла и без того высокие политические издержки, связанные с публичной поддержкой нейтронной бомбы западногерманским канцлером Гельмутом Шмидтом, который в частном порядке поддерживал эту инициативу. В Вашингтоне сотрудники Белого дома признали, что президент Джимми Картер был «уязвим для советской пропаганды», поэтому, как заявил Роберт Гейтс в то время, выступая в Совете национальной безопасности, это и способствовало решению Картера заморозить производство бомбы.

КГБ не придумало антиядерное движение и не развило чувствительность Картера к нему. Сами по себе активные мероприятия могли бы быть «неприятностью» только для лиц, отвечающих за связи с общественностью определенного правительства. Но когда эти усилия смогли зацепиться за поляризацию конкретной проблемы и чувствительность руководства к ней, «неприятность» только для лиц, отвечающих за связи с общественностью, могла бы перерасти в потерю политической воли или изменения состояния безопасности, отвечающее интересам Москвы.

Тем не менее, активные мероприятия несли риски для Москвы. Во-первых, они могли иметь неприятные последствия. Возьмем, к примеру, 1967 год, когда советская дезинформация в Египте ускорила достижение противоположных КГБ целей: начало Шестидневной войны, Соединенные Штаты удвоили ставку на отношения с Израилем и ослабили советских региональных партнеров. Кроме того, манипуляция по своей сути подвергает риску само доверие. Определенные действия оставляют свой след, например,  несоответствие между миролюбивой советской пропагандой и военным подавлением Москвы во время Пражской весны уменьшило доверие, которое европейские коммунистические партии имели к Москве. Изначально, они смотрели на Москву в качестве своей путеводной звезды, но недоверие привело к тому, что партии сошли с российской орбиты.

Вмешательство в выборы и политические партии

Западная Германия столкнулась с вмешательством Советского Союза трижды во время выборов в разное время. В архивах КГБ подробно описывается пропагандистская операция на выборах 1980 года, направленная против Штрауса. Такие информационные кампании варьировались от надуманных теорий заговора до более эффективных операций, в которых для правдоподобности использовали зерно истины. В 1969 году КГБ предали огласке документы, связанные с нацистским прошлым канцлера Курта Кизингера, чтобы уменьшить его шансы на переизбрание. Иногда вмешательство было более прямым. В 1972 году западногерманская разведка получила одобрение КГБ на то, чтобы заплатить члену Христианско-демократического союза (ХДС) Джулиусу Штайнеру 50 000 немецких марок, чтобы он проголосовал за вотум недоверия действующему канцлеру Вилли Брандту. К сожалению Москвы, вопреки всем ожиданиям не хватило двух голосов для отставки Брандта.

Распространенным заблуждением является то, что сегодняшнее взаимодействие Москвы с крайне правыми группами является чем-то новым, так сказать, результатом недавнего ребрендинга России как международного консервативного оплота. КГБ проникло и закрепило нацистскую послевоенную сеть в Западной Германии на раннем этапе и получало выгоду от связей западногерманской разведки с политиками правого крыла, даже когда они сотрудничали с коммунистическими партиями.

Тогда, как и сейчас, аналитики часто изо всех сил пытались различить официальную советскую пропаганду и завуалированную подрывную деятельность. Как определить иностранных агентов, не развязывая «охоты на ведьм» в демократических институтах? Но, во всем остальном, это было легко. Коммунистические партии, по крайней мере изначально, заявили о своей преданности Москве. Сегодня такие партии, как «Альтернатива для Германии», расплывчато говорят о сотрудничестве с российскими партиями на встречах с прокремлевскими политиками. И в то время аналитики разведки эпохи «холодной войны», как и их современные коллеги, часто тщательно выискивали скрытые связи в финансовых транзакциях, что пополняли счета политиков. Но в прошлом их работа иногда была намного проще. Например, когда они ловили агентов КГБ, доставлявших своим сторонникам чемоданы наличных.

Политика и другие средства

Советское руководство всегда оправдывало использование или поощрение насилия для усугубления скрытых разломов в определенном обществе. В 1959 году агенты КГБ совершили акт вандализма в отношении западногерманской синагоги в рождественскую ночь. Как и ожидали советские деятели (а они даже экспериментировали с подобным у себя дома), оскорбление вызвало серию аналогичных антисемитских инцидентов вокруг Западной Германии — 833 случая по всей стране к середине февраля. В результате Западная Германия подверглась изоляции со стороны международного сообщества. После такого инцидента европейские партнеры приостановили контракты, немецкая дипломатия зашла в тупик, а в газетах писали о ненадежности Западной Германии в качестве партнера НАТО.

К началу 1970-х годов Москва финансировала поддержание нескольких западногерманских террористических групп: фракции Красной Армии, Движения 2 июня и Революционных ячеек. Через восточногерманскую разведку Москва обеспечивала жизненно важные связи, оборудование и обучение в лагерях КГБ на Ближнем Востоке. В 1957 году чехословацкая разведка, которая в то время нуждалась в одобрении и участии Москвы, совершила операцию под видом террористической организации для продвижения геополитических целей Москвы в регионе. От имени немецкой националистической группы агенты отправили по почте бомбу, замаскированную под подарок префекту Страсбурга во Франции от Европейского сообщества угля и стали, предшественника Европейского союза. Взрыв не достиг конечной цели, убив жену префекта. Этот инцидент не смог остановить европейский проект или начинающиеся французско-германские отношения, лежащие в его основе.

Заключение

«Слава Богу», — провозгласил Джо Байден во время слушания доклада разведывательных органов США в 1985 году, размышляя о советской подделке меморандума США на плохом английском. Он продолжил: «Но подумайте, насколько они были бы опасны, если бы они знали, что делают … если бы они могли решить простую проблему того, чтобы кто-то грамотный написал письмо».

С тех пор Москва усилила свои способности в краже информации, используя интернет и социальные медиа, чтобы убрать посредника, и закрепила силу своей технологической индустрии в качестве лидера в поисковой оптимизации, чтобы продвигать правительственные сообщения потенциальным сторонникам. Эпоха Интернета превратила работу «вода камень точит» в настоящий «пожар». Активные мероприятия значительно не улучшились, но работать стало легче.

Поддельные аккаунты в социальных сетях предоставляют возможность распространять нарративы Кремля для общественности, не внося особых инвестиций в наращивании сети агентов влияния. Показательным примером является страница «Secured Borders» в социальной сети Facebook. Позиционируя себя как консервативная американская группа, но на самом деле являясь продуктом известной кремлевской фабрики троллей, «Secured Borders» распространила расистские сообщения среди своих 133 000 подписчиков в ходе президентской кампании в 2016 году, в том числе привлекая сторонников антимигрантского движения. Влияние таких групп еще не до конца изучено, но по сравнению с отчетами КГБ, которые хвастались тиражом 14 000 плакатов в год, это, похоже, является большим шагом вперед. Другие инструменты, такие, как хакерство, предлагают новые способы получения документов для дальнейшей их утечки или распространения дезинформации с помощью фальшивых аккаунтов в социальных сетях.

Но, несмотря на технологическую модернизацию активных мероприятий, многие методы, которые их сопровождают, уже давно и хорошо знакомы, поэтому существует и ряд способов для борьбы с ними.

Во-первых, достоверная информация остается лучшим средством противодействия. Тем не менее, по мнению Иглбергера (прим. — американский государственный деятель), время имеет решающее значение, особенно сегодня. Политики увидели положительные результаты в усилиях журналистов и политиков заранее выявлять подделки и общие советские нарративы. Но как только фейковая новость появилась в медиа пространстве, становилось уже труднее опровергнуть ее.

Сегодня еще важнее повышать осведомленность о недобросовестной практике и фальшивых нарративах, а не полагаться на опровержение постфактум. Социальные медиа сокращают время реакции и позволяют дезинформации распространяться быстрее, чем события разворачиваются на земле. Быстро распространяющаяся дезинформация нанесла ущерб и во время «холодной войны», например, когда советский слух распространился по радио, в котором утверждалось, что ЦРУ стояло за нападением на мечеть 1979 года в Мекке, что привело к сожжению посольства США в Исламабаде. В эпоху интернета дезинформация может распространяться еще быстрее.

Кроме того, для защиты от активных мероприятий, направленных на изоляцию стран на международном уровне, необходим дипломатический корпус. Учитывая постоянные усилия Москвы по ослаблению солидарности между союзниками по НАТО и странами-членами Европейского союза, было бы непредусмотрительно подрывать репутацию тех дипломатов, экспертные знания которых в области региональной и общественной дипломатии лучше всего способны повышать осведомленность и выявлять дезинформацию до ее распространения. Также необходимо использовать их опыт, когда дезинформация уже запущена, чтобы убедить союзников или ослабить общественное возмущение за рубежом.

И, наконец, наблюдение Кеннана о том, что «здоровье и сила нашего общества» является жизненно важным противоядием, остается актуальным и сегодня. Пропаганда и активные мероприятия питаются социальными и политическими группами в целевой стране. Сегодня, с растущей идеологической поляризацией в Соединенных Штатах и доверием между гражданами и институтами «в момент кризиса» во всем мире, они, похоже, не чувствуют недостатка в таких группах. В то время как здоровая демократия, свободная от внутренних проблем, вряд ли может легко существовать, программы медиаграмотности могут сыграть определенную роль, обратившись к проблеме доверия к средствам массовой информации.

Согласно одному из исследований, Соединенные Штаты имеют самый большой разрыв между «информированным населением» и остальными, когда речь идет о доверии к средствам массовой информации и другим институтам. В Германии 42% граждан считают, что есть «что-то правдивое» в «Lügenpresse» (прим. — лживой прессе, термин эпохи нацистской Германии, обозначающий неправдивое СМИ), даже когда количество немцев, доверяющих прессе, достигло рекордного уровня, демонстрируя повышенную поляризацию. Понятно, что российские кампании дезинформации процветают в таких условиях. Одним из решений может быть программа обучения грамотности, которая позволяет гражданам отличать надежные источники от дезинформации. «Изучай и различай» (Learn to Discern), инициатива в области медиаграмотности в Украине. Программа обещает увеличить процент участников, которые «почти всегда» перекрестно проверяют новости, которые они читают, с 21 до 50 процентов. Также следует изучить аналогичные программы с упором на отслеживание влияния, чтобы понять, как это работает.

Технологические достижения усилили эффективность инструментов, которые использовались во время и задолго до «холодной войны». Опыт борьбы США и Германии с активными мероприятиями показывает, что, хотя подрывное влияние иногда может просто представлять собой неприятность, если ее не решить, но оно может и иметь последствия как до, так и после выборов. Изучение уроков «холодной войны» может помочь странам держаться подальше от неприятностей или от того, чтобы быть застигнутым врасплох противником.

Лаура Дэниелс (Laura Daniels)

Лаура Дэниелс является членом ректората в Институте глобальной публичной политики в Берлине, Германия, и была лектором в Французском институте международных отношений в Париже, где она написала работу о влиянии России на французские выборы. Вы можете следить за ее публикациями по ссылке @laurafdaniels.

Источник: War on the rocks.

 

Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!