Россия на протяжении многих лет ведет кампании по дезинформации стран Запада и перекручивает мировую историю. К примеру, только недавно в СМИ стала появляться правдивая информация о том, что Гитлер не один начал Вторую мировую войну, а вместе со Сталиным, что они совместно вторглись в Польшу, и что даже наступление Гитлера на Францию происходило при содействии Сталина. Это новая интерпретация, которая ранее редко обсуждалась в западных медиа, и только сейчас она начинает проникать в общественное сознание. Потому Европе необходимо перейти к активным действиям и главным приоритетом должно стать активное сдерживание дезинформации со стороны РФ.
Также Европарламент должен заявить о необходимости отправить международных наблюдателей, будь то представители Красного Креста или другой гуманитарной организации, на временно оккупированные территории Украины и таким образом способствовать пресечению практики РФ по преследованию украинцев на ВОТ, которым практически отказывают в праве на существование. Россия должна почувствовать последствия своих действий. Граждане России должны осознать, что происходит, и понять цену этой агрессии. Санкции необходимо не только сохранять, но и ужесточать. Более того — замороженные российские активы следует использовать для восстановления Украины. И, безусловно, необходимо прекратить выдачу виз детям представителей российской элиты.
Об этом в большом интервью Guildhall рассказал депутат Европейского парламента от Австрии (Renew Europe Group), член комитета по международным отношениям Гельмут Брандштеттер.
— Господин Брандштеттер, за последние годы было проведено множество расследований как украинскими неправительственными организациями, так и рядом европейских структур, которые выявили, что одной из ключевых задач дестабилизирующей деятельности российских спецслужб в Европе было ослабление общественной поддержки — в частности, поддержки поставок военной помощи Украине. Прошло уже три года с начала полномасштабной войны. Как бы вы сегодня оценили обстановку?
Прежде всего, я могу рассказать об опыте Австрии. Честно говоря, нам понадобилось больше времени, чем во многих других европейских странах, чтобы осознать, что собой представляет режим Путина. Почему это произошло? Потому что после 1989 года между российской и австрийской экономикой установились прочные деловые связи. Многие австрийские компании — в том числе банки, страховые и сервисные организации — успешно вышли на рынки Восточной Европы, включая Россию. Это укрепило убеждение, что ситуация изменилась в корне.
Многие вспоминали выступление Путина в Бундестаге в 2001 году, надеясь на позитивные перемены. Даже события 2014 года не привели к серьезному переосмыслению в австрийском обществе. Множество компаний продолжали вести бизнес, игнорируя оккупацию Крыма и боевые действия на востоке Украины. Важную роль в этом сыграла дезинформация: значительная часть общественного мнения по-прежнему склонна рассматривать происходящее как «внутрироссийское дело» и считает, что Москва просто «возвращает свое».
Однако такие нарративы не возникли спонтанно в 2014 году — они были заранее подготовлены. Российские кампании дезинформации имеют давнюю историю. Мы знаем об их «фабриках троллей» и других инструментах влияния, которые начали работу задолго до начала активной фазы агрессии. У России был план. Европа же, как правило, только реагировала. И именно в этом заключается наша системная уязвимость. Поэтому сегодня я настаиваю: у нас тоже должен быть стратегический план. План, который позволит эффективно бороться с дезинформацией и, самое главное, — предупреждать ее, а не просто отвечать постфактум.
Сегодня в интернете все чаще можно увидеть обсуждение, связанное с датами окончания Второй мировой войны — 8 и 9 мая. Все больше людей начинают говорить: да, Гитлер начал войну, но не один. Все чаще звучит тезис, что он действовал совместно со Сталиным. Они вместе разделили Польшу. И даже в кампании против Франции у Гитлера была поддержка Сталина. Лишь позже он совершил стратегическую ошибку, решив напасть на Советский Союз. Но в самом начале войны это был совместный план, а не единоличная инициатива Гитлера. Для меня это стало откровением — я впервые вижу такую оценку в западных СМИ. Ранее подобная интерпретация роли Сталина в развязывании Второй мировой войны практически не появлялась в информационном пространстве. Это, безусловно, сигнал: мы снова находимся в положении, когда вынуждены реагировать, а не действовать на опережение. И хотя реакция — лучше, чем бездействие, этого явно недостаточно. Именно поэтому я убежден: нам необходимо переходить к активным действиям.
Первое — остановить распространение дезинформации. Для этого в Европейском союзе был принят Закон о цифровых услугах (Digital Services Act). Мы должны дать четкий сигнал таким людям, как Илон Маск, и другим владельцам крупных платформ: необходима проверка фактов. Если распространяются заведомо ложные сведения — они должны быть удалены. Более того, мы имеем право знать, как работают алгоритмы этих платформ. Ведь именно алгоритмы зачастую делают так, что ложь расходится быстрее и шире, чем проверенная информация.
Второе, и это куда более сложная задача — противодействие дезинформации внутри самой России. Я понимаю, что там лишь меньшинство выступает против режима Путина. Но мы знаем, что более миллиона молодых россиян уже покинули страну. Именно они могут стать нашими союзниками в работе с российским обществом. Они могут объяснять своим соотечественникам, что на самом деле происходит в их стране. Это долгосрочная стратегия — она не даст плодов ни за месяцы, ни, возможно, за годы. Но однажды дни Путина подойдут к концу. А Россия всегда будет вашим соседом.
— Мы помним, что даже в советскую эпоху одним из ключевых приоритетов Соединенных Штатов была работа с населением СССР. Несмотря на авторитарный режим, находились группы людей, разделявшие демократические ценности. Хотя они и составляли меньшинство, именно на таких людей делалась ставка в долгосрочной стратегии взаимодействия.
Эта работа была особенно важна и в Восточной Германии, в том числе благодаря «Радио Свобода». Поэтому сегодня нам необходимо создать долгосрочную стратегию, кампанию в поддержку свободной России. Я не питаю иллюзий — все это не даст результатов в ближайшие месяцы или даже годы. Но Россия останется нашим соседом и через сто лет. С момента начала холодной войны прошло более 25 лет. Рано или поздно, но в России сменится режим. Это не обязательно будет полноценная демократия, но, возможно, появится другое, менее агрессивное правительство. И когда это произойдет, важно, чтобы в самой стране было больше людей, понимающих, что на самом деле происходило.
Я недавно прочитал в New York Times статью о том, как все больше матерей и жен в России пытаются найти своих близких, пропавших на войне. Все больше из них задаются вопросом: «Зачем нам эта война?» Но мы ведь так и не попытались объяснить рядовым россиянам, почему все это происходит. Это не про НАТО. Это про попытку силой захватить независимую страну — как уже происходило раньше. Да, это будет крайне сложной задачей. Но именно Европейский союз должен ею заняться. В Брюсселе я буду отстаивать необходимость создать полноценную информационную стратегию. Должно появиться информационное бюро, должно быть пространство для «свободной России» в интернете. Мы обязаны доносить до россиян, что на самом деле происходит. Надо хотя бы попробовать.
— Россия не исчезнет. И наивно, а порой просто глупо полагать, что даже в случае военного поражения России в войне с Украиной ее общество внезапно станет дружественным по отношению к Европе.
Разумеется, этого не произойдет. И тем не менее я по-прежнему надеюсь на победу Украины. Но даже в этом случае крайне важно подготовить общественное мнение к пониманию того, что перемены не будут мгновенными или всеобъемлющими. Недавно я слушал Гарри Каспарова. Он говорил, что у победы Украины есть множество последствий, в том числе и для самого российского общества. Россияне менялись лишь тогда, когда проигрывали войны. Когда же они побеждали — ситуация только ухудшалась. И я думаю, он прав.
Это мое личное мнение, но нам необходим весь спектр влияния. Нужны люди, которые смогут объяснять (россиянам, — ред.) происходящее. Однако есть еще один важный момент: Россия должна почувствовать последствия своих действий. Граждане России должны осознать, что происходит, и понять цену этой агрессии. Санкции необходимо не только сохранять, но и ужесточать. Более того — замороженные российские активы следует использовать для восстановления Украины. И, безусловно, необходимо прекратить выдачу виз детям представителей российской элиты. Пока они устраивают вечеринки в Сен-Тропе и Лондоне и публикуют развлекательные видео в интернете, их страна ведет разрушительную войну. Я бы лишил их привилегий и доступа к благам Запада.
— Господин Брандштеттер, сейчас активно обсуждается перспектива переговоров и возможность «замораживания» конфликта. Некоторые западные политики предлагают Украине пересмотреть свою позицию и, по сути, согласиться на частичный отказ от суверенитета. Однако следует ясно подчеркнуть: менять свое поведение должна не Украина, а агрессивный режим Путина. В этой связи важно сместить фокус дискуссии. Какие меры давления на российский режим могли бы быть применены для изменения его деструктивной политики, но до сих пор так и не были реализованы? Какие конкретные инструменты, обладающие реальным потенциалом, остаются неиспользованными?
Безусловно, решающим моментом стал 2014 год. Тогда были введены первые санкции, но одновременно началось масштабное лоббирование со стороны России с целью их отмены. Я могу привести конкретный пример: в 2016 году австрийская крайне правая партия заключила соглашение о сотрудничестве с партией «Единая Россия». Одной из главных причин этого шага стало именно противодействие санкциям — они активно продвигали пророссийскую повестку. Об этом есть документальные подтверждения, в том числе материалы на немецком языке с прямыми цитатами, демонстрирующими, как эта партия вносила поправки в Европейском парламенте исключительно в интересах Кремля.
В чем была наша ошибка? Мы посчитали, что это всего лишь выражение их политической позиции. Мы не объяснили обществу, что на самом деле они действовали как марионетки Путина. Мы не донесли, насколько глубоко это повлияло на австрийское общество. И аналогичная ошибка была допущена и в других странах Европы: мы недооценили масштаб и системность путинской дезинформационной стратегии, которая реализуется в долгосрочной перспективе. Сейчас мы также сталкиваемся с актами саботажа, которые, как выясняется, совершаются так называемыми «спящими агентами» — людьми, проживающими в Европе на протяжении многих лет, но действующими по заданию российских спецслужб. Они хорошо подготовлены и щедро финансируются. А мы лишь наблюдаем и реагируем постфактум. Этого недостаточно. Эта ситуация требует коренного изменения подхода.
— Итак, говоря о рычаге давления на российский режим: около 60% доходов бюджета России формируются за счет экспорта нефти и газа. Это простая математика. Если уменьшаться доходы РФ от нефти, это подорвет всю экономику. Какие еще инструменты можно применить, чтобы реально снизить доходы России от продажи нефти и газа?
Что касается газа, то, по крайней мере, есть план. Глава Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен недавно заявила в Европарламенте, что к 2027 году поставки российского газа прекратятся полностью. Разумеется, такие страны как Венгрия и Словакия смотрят на это иначе. Но, например, Австрия была сильно зависима от российского газа и заключение долгосрочного контракта с «Газпромом» в 2018 году стало серьезной ошибкой. Сейчас ситуация изменилась, и мы движемся в сторону отказа от российского газа.
Что касается нефти, здесь два ключевых направления. Первое — поиск альтернативных источников, поскольку нефть нам нужна. Второе — активное развитие возобновляемых источников энергии. Это следующий важный шаг. Примечательно, что многие правые партии выступают против возобновляемой энергетики. Они против ветряной и солнечной энергии, против электромобилей. Почему? Потому что они заинтересованы в сохранении нашей энергетической зависимости от России. По сути, они являются лоббистами Кремля. И наша задача — четче это объяснить обществу. Я сейчас заканчиваю книгу под названием «Трамп, Путин и европейские марионетки», где подробно раскрываю эту тему. Но, увы, если ее прочтут всего 20 тысяч австрийцев — этого будет недостаточно. Возможно, несколько газет об этом напишут, но нам нужно, чтобы как можно больше людей осознали простую истину: эти политические силы — не патриоты своих стран, а прокси российских интересов. Они представляют не суверенитет, а зависимость. И мы должны повторять это сообщение постоянно, пока оно не станет очевидным для общества.
— Недавно украинское государственное информагентство опубликовало доклад, посвященный этническим чисткам РФ на временно оккупированных территориях Украины. Меня это действительно потрясло, и я хотел бы задать вам вопрос по этому поводу. Пока идут переговоры о возможном замораживании конфликта, Россия продолжает насильственные депортации украинцев, принудительный призыв в российскую армию, а также уничтожение украинской культуры. Женевская конвенция четко определяет, что именно гуманитарная составляющая должна быть в центре внимания при разрешении военных конфликтов. Как вы оцениваете продолжающиеся этнические чистки на оккупированных территориях? И что может сделать международное сообщество, чтобы остановить эти преступления, даже если война продолжится?
Это то, что я открыл для себя совсем недавно. Хотя я был знаком с высказываниями Владислава Суркова (бывший заместитель председателя правительства РФ, который стоял у истоков разработки концепции «русского мира», аннексии Крыма и начала войны против Украины на Донбассе в 2014 году, — ред.) и Александра Дугина (российский ультраконсервативный философ, идеолог «русского мира» и «священной войны против Запада», — ред.), понимал их риторику, только в последние недели я стал глубже вчитываться в детали. И, к сожалению, логика, стоящая за их заявлениями, становится предельно ясной: в их интерпретации ты либо русский — либо не имеешь права на существование. И это они формулируют открыто и недвусмысленно. Мы, как международное сообщество, не сумели донести эту суть достаточно ясно. Многие в Европе до сих пор ошибочно воспринимают происходящее как обычный территориальный конфликт. Но это не просто борьба за земли. Это война за признание права украинского народа на существование как такового. Это экзистенциальное противостояние. И, увы, мы до сих пор недостаточно эффективно рассказываем миру об истории, культуре, языке и идентичности Украины. Но как изменить эту ситуацию — я пока не знаю.
— Возможно, стоит рассмотреть вариант международной миссии?
Боюсь, что Россия вряд ли согласится. Они допустили международных наблюдателей на Запорожскую атомную электростанцию, но это был отдельный случай. Тем не менее, это идея, которую следует обсудить в Европейском парламенте и принять соответствующую резолюцию — выразить желание направить представителей Красного Креста или других организаций, чтобы они могли увидеть, что на самом деле происходит на оккупированных территориях.
Особенно важно говорить о похищенных детях. Я изучал соответствующие отчеты, а также материалы о принудительной мобилизации молодых мужчин — их насильно забирают в армию и жестоко обращаются с ними. Существует множество доказательств гуманитарных преступлений, но мы недостаточно широко освещаем эти факты. Нужно искать возможности для инициатив, возможно, при участии церкви, чтобы представители религиозных организаций получили доступ к этим территориям. Однако пока Россия не даст на это разрешение, наши возможности ограничены.
— И последний вопрос. В начале войны велись дебаты: стоит ли стремиться к победе Украины или просто не дать ей проиграть. Как вы оцениваете уровень единства в Европейском союзе по этому вопросу сегодня? Можно ли говорить о поддержке тезиса именно о победе Украины?
Конечно, не во всех странах ситуация одинакова. Мы слышим, что говорит Орбан, что говорит Фицо. Мы видим, что происходит в Чехии, в Румынии. Если говорить о либеральной группе и группе Renew в Европарламенте, то там, безусловно, поддержка победы Украины достигает 100%. Интересно, что в группе «Зеленых» также есть сильные депутаты, которые считают это необходимым. А вот среди социал-демократов и большинства членов Европейской народной партии ситуация более неоднозначна. Причина этого — снова таки пропаганда. Многие люди боятся ядерной войны. Сегодня Путин заявляет, что не будет применять ядерное оружие, завтра Медведев говорит обратное, затем в эфире своего телеканала Владимир Соловьев предлагает применить ядерное оружие по Берлину и Лондону, а Путин снова высказывается по-другому. Таким образом, происходит игра с европейским страхом перед ядерной угрозой. Множество европейцев действительно боятся третьей мировой войны, особенно ядерного удара. И речь идет не только о стратегических ядерных ракетах, но и о тактическом ядерном оружии. С другой стороны, я считаю, что сейчас Путин хочет наладить отношения с Соединенными Штатами и понимает, что даже применение небольшой атомной бомбы станет его концом. Лично я не боюсь этого, но многие в Европе испытывают настоящий ужас.
— Возможно, именно поэтому инициатива немецкого канцлера Мерца об углублении отношений с Великобританией и Францией выглядит логичной. Когда отношения с США становятся сложными и непредсказуемыми, нужен надежный ядерный партнер. Хотя, честно говоря, я не уверен, что Франция действительно применит ядерное оружие даже для своей защиты.
Решение, конечно, принимает только президент. Но, когда Мерц заявил о намерении отправить в Украину ракеты Taurus, в Германии сразу же разгорелась дискуссия: что это означает? Значит ли это, что мы становимся участниками войны, и не грозит ли нам опасность? Путин очень умело играет на страхах.
Но в Украине идет настоящая война. Невероятная стойкость украинцев поражает. Когда мы ехали поездом, я видел матерей с детьми, которые гуляют, людей, идущих на работу. Как будто все эти люди говорят: «Мы здесь и будем бороться». На прошлой неделе дважды встречался с представителями Украинской академией лидерства. Там молодые люди говорили мне: «Мы сражаемся за нашу страну, потому что хотим жить в мире и свободе». Для Европы это кажется само собой разумеющимся — ведь мы живем в свободе и не задумываемся о том, что она под угрозой. Но украинцы видят эту угрозу. Это создает огромные сложности в Европе.
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet