Достичь справедливого мира с РФ возможно только через силу. Роль Европы на данный момент заключается в том, чтобы продолжать оказывать давление на Россию с целью установления мира, а также заботиться о том, чтобы Украина могла поддерживать свою обороноспособность и имела все необходимое для защиты. Еще один способ давления на РФ и ее экономику — это ужесточение и расширение перечня санкций.
Об этом в большом интервью информационному агентству Guildhall рассказал член парламента Финляндии Пекка Хаависто.
Господин Хаависто, мы все чаще слышим выражение «мир через силу» в контексте продолжающейся агрессии России против Украины. Несмотря на заявленные переговоры между США, Украиной и Россией, на практике мы наблюдаем нарастающую военную эскалацию со стороны Москвы, а также активизацию гибридных атак — как в отношении Украины, так и против западных стран, в частности на территории Европы. Как вы считаете, каким должен быть ответ Запада на эти вызовы? Действительно ли стратегия «мира через силу» является сегодня наиболее уместной?
— С самого начала европейские страны активно поддерживали Украину, предоставляя ей военную помощь. Это стало важной частью политики, особенно для таких стран, как Финляндия, которая начала оказывать помощь с февраля 2022 года. Многие европейские государства предоставили Украине оружие и необходимые материалы. Во-вторых, Европейский Союз приложил усилия, чтобы оказать давление на Россию, например, через бойкот некоторых товаров, закрытие границ для граждан России и другие меры. В этом контексте Европа проявила свою единую позицию.
Что касается новой ситуации с президентом Трампом, то интересным моментом является его заявление о необходимости мирных переговоров по Украине, сделанное в ходе его кампании. Он пообещал быстрое достижение мира. Конечно, мы поддерживаем любые мирные инициативы, но они должны быть справедливыми, включая соблюдение интересов Украины. Мир не должен достигаться за счет уступок, которые подрывают справедливость.
Мы также надеемся, что специальный посланник США, господин Уиткоф, который в данный момент находится в России, сможет принести реальные результаты своего визита. Роль Европы в этой ситуации заключается в том, чтобы продолжать оказывать давление на Россию с целью достижения мира, а также обеспечивать Украину необходимыми средствами для защиты.
Вы видите какие-либо дополнительные инструменты давления на Россию в данный момент? Мы знаем, что существует значительная поддержка Украины в виде поставок оружия. Европа сегодня объединяется в сфере оборонной промышленности, стремясь помочь Украине как вооружением, так и финансовыми ресурсами. Кроме того, против России уже введен широкий спектр санкций. Однако, возможно, вы видите дополнительные меры, которые могли бы еще больше сдерживать агрессивное поведение российского режима?
— Я думаю, что возможно ужесточение санкций и новые их направления. Мы знаем, что в Соединенных Штатах также ведутся обсуждения о том, что если мирные переговоры не дадут результата, США готовы будут ввести новые санкции против России. Нефтяной сектор крайне чувствителен для РФ, потому цена на нефть играет очень важную роль для российской экономики. И лично я считаю, что в будущем, когда придет время компенсировать весь ущерб от войны, нам, возможно, стоит создать механизм, который позволит взимать плату за экспорт нефти или обложить его налогом таким образом, чтобы часть доходов от нефти направлялась на восстановление Украины. Я думаю, что одновременно с поддержкой усилий Украины в обороне, мы уже должны задуматься о послевоенном восстановлении страны и о механизмах его финансирования.
Мой следующий вопрос как раз касался нефти. Сейчас установлен потолок цен на российскую нефть — около 60 долларов за баррель. Среди некоторых экспертов есть мнение, что, возможно, этот потолок следует понизить — до, скажем, 30 долларов за баррель. Как вы считаете, понижение потолка цен на российскую нефть могло бы стать хорошим решением или это не окажет существенного влияния на экономику РФ?
— Безусловно, сегодня Россия в значительной степени перешла на режим военной экономики: многие секторы национальной экономики работают на обеспечение и финансирование войны. Нефтяная отрасль, безусловно, играет в этом ключевую роль.
Помимо установленного предельного ценового потолка на российскую нефть, мы также наблюдаем использование рыночных инструментов, в частности со стороны США. Независимо от того, были ли эти действия преднамеренными или случайными, в последнее время на нефтяном рынке отмечается высокая волатильность. Страны вроде США и государства ОПЕК могут с помощью ценовой политики оказывать влияние на военную экономику России.
На мой взгляд, международное сообщество должно проявлять большую креативность и рассматривать широкий спектр инструментов давления на экономику РФ, поддерживающую военные действия. Все подобные меры должны находиться на повестке дня — особенно в рамках обсуждений в Европейском союзе, который ищет пути усиления давления на Россию с целью достижения мира. Экономические рычаги, включая энергетику, а именно нефтегазовый сектор, остаются одними из наиболее эффективных средств такого воздействия.
То есть снижение предельной цены на российскую нефть находится на повестке дня?
— Это один из способов повлиять на российскую экономику. На мой взгляд, крайне важно сохранить на повестке дня весь спектр доступных инструментов и тщательно анализировать, какие из них могут оказаться наиболее эффективными. В числе таких мер обсуждается и конфискация российских активов, размещенных в странах Запада, с последующим направлением не только процентов, но и самого капитала на нужды послевоенного восстановления Украины. Все возможные подходы должны быть предметом вдумчивого рассмотрения с учетом их сильных и слабых сторон — только так мы сможем сформировать комплексную стратегию экономического воздействия на Россию в текущих обстоятельствах.
Проблема заключается в том, что даже если европейские страны решат снизить ценовой потолок на российскую нефть, существует так называемый «теневой флот», который позволяет обходить эти ограничения. Это действительно создает пробелы в механизме работы санкций и ценовой потолок не работает так, как должен был бы.
— Да, вы правильно отметили одну из ключевых проблем: использование третьих стран для торговли российской нефтью. Например, покупка нефти через Индию, хотя исходным поставщиком является Россия. Конечно, такие пути обхода санкций становятся серьезной проблемой, и нам нужно найти способы пресечь их. Это действительно очень важный момент.
Трамп недавно высказывался о «Северном потоке-2», предлагая продавать российский газ как американский для европейских стран. Это выглядит так, как будто он считает, что европейцы не понимают, что происходит. Однако я надеюсь, что такая ситуация не произойдет.
— Хотя мы напрямую не участвуем в вопросе «Северного потока-2», который соединяет Санкт-Петербург с Германией, нас весьма удивила идея о его восстановлении в нынешних условиях. Как вы знаете, в Балтийском море мы сталкиваемся с последствиями повреждений, которые были нанесены не только газопроводам, но и энергетическим и информационным кабелям, расположенным на дне моря. Суда российского «теневого флота» своими якорями повреждают такие важные объекты инфраструктуры, как кабели и соединения. Это, безусловно, является частью гибридной войны против стран, поддерживающих Украину, и мы это находим особенно тревожным.
Мой следующий вопрос касается российской государственной корпорации «Росатом», которая занимается ядерной энергетикой и рядом других отраслей. Эта компания, активно сотрудничая с несколькими европейскими странами, при этом участвует в производстве оружия для РФ. Несмотря на эти факты, международные санкции в отношении «Росатома» остаются довольно ограниченными и фрагментированными. Как вы считаете, следует ли усилить санкции против этой компании в Европе, или же это затруднительно из-за ее тесных связей с партнерами в ЕС?
— Начну, пожалуй, с того, что одним из наиболее серьезных рисков, которые принесла эта война, стали угрозы для ядерных объектов, особенно на территории Украины. Вопрос ядерной безопасности — это всегда крайне важная и чувствительная тема, с которой нельзя рисковать или обращаться легкомысленно. Это был наш подход в Финляндии, где функционирование атомных электростанций и обеспечение их безопасности всегда имели первостепенное значение.
Не менее важным является и вопрос утилизации ядерных отходов. Ядерная энергия должна использоваться исключительно в мирных целях, с соблюдением всех этапов ядерного цикла, и это имеет важное значение не только на национальном, но и на международном уровне. В этом контексте необходимо отметить, что определенный уровень сотрудничества с «Росатомом» был и остается неизбежным, особенно когда речь идет о тех атомных станциях, которые были построены при их участии или где используется их оборудование и материалы для ремонта.
Однако, следует подходить к этому вопросу очень тщательно, если в будущем планируется введение бойкотов против ядерных производителей и компаний. В Финляндии данный вопрос не был предметом широких обсуждений, но я понимаю, что, к сожалению, существует прямая связь между мирным использованием ядерной энергии и развитием ядерных военных технологий, что, как правило, иногда идет параллельно.
Это также вопрос того, что «Росатом» использует гражданскую ядерную энергетику как инструмент давления на различные страны. Мы видим пример с Венгрией — членом ЕС, которая строит новый атомный реактор в партнерстве с «Росатомом» и Россией. Это может стать реальной угрозой для европейских стран, потому что речь идет не только о гражданской ядерной энергетике, но и о других аспектах. Потому я и спросила, нужно ли европейским странам вводить более скоординированные и всеобъемлющие санкции против компании «Росатом»?
— Это крайне важный вопрос. В Финляндии, например, мы приостановили строительство одного ядерного объекта совместно с «Росатомом». Из-за войны этот проект был закрыт, и, таким образом, он не будет реализован. Реакция в Финляндии была очень решительной. Однако стоит отметить следующее. Я поддерживаю тесные связи с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ), с господином Гросси и другими экспертами, которые, как я знаю, также посетили Украину, в том числе Запорожскую атомную электростанцию. Они выразили серьезные опасения относительно рисков, связанных с Чернобылем и другими объектами в условиях войны. Это как раз тот случай, когда международная ответственность за ядерную безопасность становится решающей. Мы не можем позволить себе увеличивать риски как в военной сфере, так и в области экологии, особенно когда речь идет об атаках или военных действиях вблизи атомных объектов.
Давайте продолжим обсуждение темы российского «теневого флота», который представляет собой серьезную экологическую угрозу для всех европейских стран. Как, по вашему мнению, Европейский Союз может использовать угрозу экологии для более широкой стратегии противодействия навигации «теневого флота» РФ?
— Безусловно, это серьезная проблема. В первую очередь, нужно обратить внимание на состояние этих судов. Многие из них устарели и не предназначены для работы с современными химическими или нефтяными грузами. К тому же, значительная часть экипажей этих судов не имеет достаточного опыта для работы в северных водах. Особенно опасны зимние условия Балтийского моря, когда судна сталкиваются с ледяными покрытиями. Эти вопросы уже активно обсуждаются в Финляндии, поскольку в результате некоторых инцидентов была повреждена инфраструктура, например, из-за якорей, рвущих кабели на морском дне.
Данная проблема широко обсуждается, и между странами Балтийского моря было установлено более тесное сотрудничество по вопросам морской безопасности. Мы, конечно, придерживаемся международного морского законодательства, однако в настоящее время основное внимание уделяется разработке мер, направленных на защиту окружающей среды, а также обеспечению того, чтобы страховки этих судов и компаний покрывали возможный ущерб или убытки в случае аварий. Например, в случае повреждения инфраструктуры или утечек нефти. Это становится все более актуальной темой в регионе, поскольку риски крупных аварий, безусловно, растут с увеличением числа судов российского «теневого флота». Балтийское море — это очень уязвимая экосистема, и одна крупная авария способна нанести серьезный ущерб всему региону.
Отношения между Соединенными Штатами и Европейским Союзом, как важнейшими партнерами в рамках демократической коалиции, продолжают развиваться, находясь под значительным влиянием политики Белого дома. Какую роль, по вашему мнению, должен сыграть Европейский Союз в поддержании единства западных стран в борьбе с авторитарными режимами?
— Прежде всего, хочу отметить, что вся Финляндия испытывала глубокое сочувствие к вашему президенту Зеленскому, когда он посетил Белый дом. Мы были возмущены тем, как его встретили, учитывая, что он — человек, который возглавляет свою страну в условиях войны и обращается за постоянной поддержкой в этой справедливой борьбе. Такое отношение к нему в Вашингтоне было несправедливым, и мы искренне сочувствовали и ему, и Украине.
Наша позиция, которую мы озвучили в Вашингтоне, заключается в том, что мы должны оставаться твердой опорой для Украины. В этой борьбе мы должны действовать сообща — Канада, США, страны Европы, Япония, Южная Корея и другие. Мы стремимся укрепить эту коалицию и продолжаем работать над созданием так называемой «коалиции желающих», которая могла бы продолжать поддерживать Украину в будущем. Мы также надеемся, что США останутся частью этого процесса.
Мы положительно оцениваем действия США на начальном этапе мирных усилий. Важно, чтобы страна, обладающая возможностями влиять на стороны конфликта, стремилась к миру. Однако мир должен быть справедливым для Украины, как страны — жертвы российской агрессии. Это всегда должно быть в центре обсуждений. Мы продолжаем диалог с США по этим вопросам. Конечно, в отношениях с Америкой есть и другие проблемы. Например, вопрос Гренландии, который вызывает серьезную озабоченность у Дании — одного из наших северных соседей. Также существует проблема тарифов и таможенных пошлин, в которых нам предстоит учитывать наши собственные интересы.
Весь этот контекст создает сложную ситуацию. И наша главная тревога заключается в том, что мы не должны позволить себе забыть вопросы, связанные с Украиной, на фоне всех новых вызовов и проблем. Нам важно продолжать концентрироваться на решении конфликта между Россией и Украиной с учетом долгосрочной стабильности и, конечно, заключить справедливый мир для Украины.
Мы очень благодарны за это, потому что понимаем, сколько проблем существует внутри каждой страны ЕС. Но вы не просто страна или союз — вы гораздо более могущественны, чем думаете, потому что объединенный ЕС, обладает множеством ресурсов — и людских, и природных, и военных. Все, что нужно, — это быть едиными и действовать сообща.
— Я думаю, что на данный момент ЕС — последняя надежда демократического мира. Да, бывает, что 27 странам сложнее достичь консенсуса, чем в стране с одним лидером. Но я должен сказать, что я был очень горд весной 2022 года, когда мы быстро начали поддерживать Украину, принимать украинских беженцев, оперативно создали механизм поддержки Украины через Европейский фонд мира. В периоды кризиса мой опыт показывает, что Европейский Союз объединяется. И также сейчас, когда мы знаем, что США не так активно поддерживают членство Украины в НАТО, что мы, в свою очередь, поддерживаем, но пока мы говорим о членстве Украины в Европейском Союзе. Я думаю, что эта европейская перспектива очень важна для Украины.
Кроме того, внутри ЕС существует проблема с Венгрией под руководством Орбана, который стал своего рода «троянским конем» для Европейского Союза. Я слышала, как некоторые политики из Франции и Германии высказывались о возможности применения статьи 7 договора ЕС, чтобы ограничить право Орбана на вето в области внешней политики и санкций, ведь его действия фактически подрывают единство ЕС. Это может стать серьезным вызовом для согласованной политики Европы.
Тем не менее, реальность такова, что в рамках внешней политики ЕС требуется единогласие всех стран-членов при принятии решений. Мы активно поддерживаем контакты с Венгрией, ведем переговоры с их министром иностранных дел, потому что для нас важно, чтобы Венгрия оставалась частью ЕС, а не выходила из него. Наша цель — продолжать работать с Венгрией, проявлять терпение и искать пути для разрешения текущих разногласий. Однако нельзя допустить, чтобы одна страна имела возможность блокировать решения, которые поддерживают 26 других членов. Этот момент стал причиной появления «коалиции желающих» — нового формата сотрудничества. Брексит, конечно, изменил конфигурацию ЕС, но теперь мы видим, что Великобритания, Норвегия и даже Канада стали частью этой коалиции. Это новый тип союза, что подчеркивает важность гибкости и сотрудничества. Великобритания и Норвегия очень активно поддерживают ЕС по вопросам безопасности. С начала российской агрессии против Украины сотрудничество с этими странами в области политики, санкций, военной помощи и финансовой поддержки было исключительным. В этом вопросе мы остаемся едины.
Анна Соловьева, информационное агентство Guildhall, эксклюзивно.
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet