Россия хочет продолжать войну или хотя бы сделать паузу в военных действиях, чтобы стать сильнее и продолжать атаки на Украину позднее. Европе предстоит большая работа — необходимо объединить усилия и четко определить свои красные линии. ЕС должен понимать, что если Россия пересечет определенную черту, это будет означать войну. В таком случае необходимо будет использовать всю мощь западного общества, чтобы поддержать Украину.
Об этом в большом интервью информационному агентству Guildhall рассказала депутат парламента Дании Анна Фалькенберг.
Госпожа Фалькенберг, мой первый вопрос касается действий России, которые указывают на то, что Россия не хочет заканчивать войну. Официальные представители России утверждают, что Украина безвозвратно потеряла территории, оккупированные Россией, еще им нужны наши четыре области, которые они записали в своей конституции. Не создается ли у вас впечатление, что на фоне всех этих переговоров о прекращении огня и мире Россия на самом деле не хочет заканчивать войну?
— Да. Я полностью согласна с вашим анализом. Как мне кажется, Россия хочет продолжить войну или сделать паузу, чтобы укрепиться и иметь возможность нанести более мощный удар позже. Поэтому, как мне кажется, переговоры, которые ведутся сейчас, и мирное соглашение, которое сейчас на столе, — это не мирное соглашение, которое необходимо, если вы спросите меня и датское меньшинство в парламенте. Это будет потеря для Европы, для мира и для США, если это то, что сейчас на столе, реализуется.
Я хотела процитировать вам последнее исследование Объединенного королевского института по исследованию вопросов безопасности и обороны (RUSI), где говорится, что «необъявленная война России против Запада усиливает рычаги воздействия и страх, дестабилизацию и тайные операции, чтобы подорвать устойчивость НАТО». Согласны ли вы с оценкой, что Россия на самом деле ведет необъявленную войну против западных стран?
— Да, я бы сказала, что они делали это в течение некоторого времени, и они пытаются найти красную линию для стран НАТО, чтобы определить, что мы будем рассматриваем как войну. У нас есть красная линия, на которой они сейчас находятся, и если вы спросите меня, я думаю, что они фактически переступили ее.
В Европе и в НАТО, как вы сами отметили, ситуация сейчас изменилась из-за США. Мы продолжаем держать свою красную линию, но это сложно, поскольку Россия ведет гибридную войну. Они также осуществляют более традиционные атаки, которые можно считать настоящей войной. В Европе существует определенный страх открыто говорить о том, когда и где эти красные линии были пересечены, а также о том, насколько близки мы к ним. В результате взгляд на эту ситуацию у европейских стран и стран НАТО варьируется, и приходится постоянно поддерживать баланс. Например, британский премьер-министр заявил о готовности ввести миротворческие войска в Украину, в то время как другие европейские лидеры предпочитают обсуждать эту возможность более осторожно. Таким образом, в Европе у нас разные позиции. Нам предстоит большая работа как в странах Европейского Союза, так и в НАТО, чтобы объединить усилия и четко определить наши линии. Мы должны понимать, что если Россия пересечет красную черту, это будет означать войну. В таком случае нам необходимо будет использовать всю нашу силу как западного общества, так и стран Европы и НАТО, чтобы поддержать Украину.
Я очень благодарна вам за вашу позицию. У меня было много интервью с различными членами ЕС, и они много говорят о мире и мирных решениях. Однако мы здесь, в Украине, понимаем, что Путин понимает только силу. Мы не можем вести с ним переговоры или пытаться его умиротворить, потому что, как показывает история. Например, когда европейские страны пытались умиротворить Гитлера, — это привело ко Второй мировой войне. Но мы знаем, что внутри ЕС есть страны, которые не желают, чтобы Украина победила, которые в большей степени на стороне России. В идеальном мире, по вашему мнению, как должна выглядеть реакция европейских стран?
— Я хотела бы подчеркнуть, что это не только вопрос Украины — это важно для всей Европы. То, что происходит здесь и сейчас в Украине, имеет долгосрочные последствия для всех европейских стран в будущем на 10-15 лет вперед. Мы видим актуальность этого вопроса прямо сейчас и мы должны действовать соответственно. Что касается вашего вопроса, я должна быть откровенной: в Европе сейчас сложно выработать единую позицию по поводу дальнейших действий. Ситуация не стала легче с приходом администрации Трампа в США. Тем не менее, у меня все еще есть надежда, что мы сможем прийти к согласию. Я знаю, что датское правительство, датские министры и другие скандинавские страны, включая Северный совет, согласны с тем, что нам нужно совместно выработать эффективные пути реагирования.
Сегодня важно реагировать на происходящее, но мы должны четко понимать, на что именно мы реагируем. Это сейчас очень сложно, но страны Северной Европы действуют едино, и я знаю, что они прикладывают значительные усилия для продвижения этой повестки в Европе. ЕС — это союз множества разных стран с различными экономическими и социально-экономическими позициями, и есть государства, которые не хотят предпринимать необходимые шаги в ответ на текущие события. В Дании мы планируем выделить значительные средства на артиллерию и вооружение в ближайшие два года, чтобы наш регион был готов. Мы стремимся быть одними из ведущих участников помощи Украине и подавать хороший пример другим странам. Но ситуация действительно сложная, и нам предстоит большая работа.
Я также хотела спросить ваше мнение еще об одном вопросе. Есть информацию о том, что Трамп ведет мирные переговоры с Путиным, и что Путин может потребовать, чтобы НАТО вернулось к границам 1997 года, то есть, чтобы Швеция и Финляндия отказались от НАТО. Это меня очень поразило. Как вы думаете, реально ли это?
— В настоящее время из Овального кабинета поступает множество различных сигналов, но нет оснований полагать, что Финляндия и Швеция откажутся от НАТО. Эти страны уже являются членами НАТО, и это положение не изменится. Я знаю, что общественность в Швеции и Финляндии поддерживает это, а партии, которые раньше выступали против НАТО, теперь принимают ситуацию и не хотят выводить свои страны из альянса.
Я не вижу, чтобы это могло произойти. Решение будут принимать не США. Хотя президент Трамп в Овальном кабинете может говорить о разных вещах, он должен учитывать интересы западного мира и НАТО, которые требуют, чтобы Швеция и Финляндия оставались в НАТО. Это сделает альянс гораздо сильнее, особенно, учитывая наличие границы Финляндии с Россией и исторического контекста. Тем не менее, неясно, говорят ли они что-то, чтобы успокоить Россию, или что-то другое. Я не знаю, какова их стратегия, и, похоже, никто не знает, кроме самого Трампа, который, вероятно, понимает, в чем заключается его план.
Да, если у него есть план. Мой следующий вопрос будет о российском «теневом флоте». Мы знаем, что они зарабатывают деньги продаже нефти, наполняя тем самым свой бюджет для продолжения войны. Но мы также видим, что российский «теневой флот» представляет собой очень большую экологическую угрозу для европейских стран, которые находятся вокруг Балтийского моря. Как вы думаете могут ли страны ЕС каким-то образом ограничить навигацию российского «теневого флота» из-за этих экологических угроз Балтийскому морю?
— Да. Я родом с Фарерских островов — это 18 маленьких островов посреди Северной Атлантики. Сейчас я нахожусь здесь в качестве избранного представителя Фарерских островов в датском парламенте. У нас есть два депутата от Фарерских островов и два от Гренландии. В нашей акватории и в международных водах сейчас много российских судов, занимающихся рыболовством. Я хорошо знаком с морским правом, так как выросла в этой среде. Я понимаю, что вводить какие-либо ограничения в таких условиях — это сложно, поскольку международное морское право, о котором я говорю, подчиняется особым правилам. Ситуация касается Балтийского моря, где огромная акватория, которую европейские страны не могут контролировать, потому что это международные воды. Существуют законы, которые позволяют проходить из одной экономической зоны в другую, если вы движетесь через международные воды, и мы не можем это регулировать. Однако мы можем усилить контроль и мониторинг морей как в Северной Атлантике, так и в Балтийском море. Я знаю, что правительства северных стран, включая скандинавские страны и страны Балтии значительно увеличили уровень контроля.
Я наблюдаю за происходящим, особенно после инцидента с повреждением кабеля, чего не было раньше. Я могу сказать, что европейские страны повысили уровень наблюдения и контроля над этим регионом. Это то, что мы можем сделать на данный момент, чтобы лучше понимать, что происходит на море. Тем не менее, мы не можем знать точно, что происходит на судах «теневого флота» РФ. Это вызывает определенное беспокойство, но мы стараемся контролировать ситуацию, не прибегая к запретам, которые сами не можем реализовать.
Как вы думаете, какие реальные действия могли бы предпринять страны ЕС относительно действий российского «теневого флота»?
— Прежде всего стоит рассмотреть запрет на использование портов. Мы уже применяли подобные меры здесь, на Фарерских островах, а также в рамках ЕС, но только в крайнем случае. Мы знаем, что российские суда могут плавать под флагами других стран, и мы осведомлены о том, какие именно страны они представляют. На самом деле, это довольно ограниченный список стран. Мы не наблюдаем такие суда здесь, на Фарерских островах. У нас нет судов, которые ходят под чужими флагами, кроме российских, которые пытаются зайти в порты. Поэтому в нашем регионе такого не наблюдается, но я понимаю, что это может быть проблемой в Балтийском море и в других местах. Хотя эти идеи звучат хорошо на бумаге, я думаю, что будет очень трудно воплотить их в жизнь. Это действительно печально, и это вызывает сожаление, потому что если бы такие меры могли быть реализованы, это, например, значительно сократило бы объемы российского бюджета на финансирование войны.
К меня к вам еще один очень болезненный вопрос. Издание The Guardian сообщает, что в 2024 году Европейский союз закупил рекордное количество СПГ у России. То есть, с одной стороны, на Россию наложено много санкций, а, с другой стороны, Европа покупает много сжиженного газа у РФ, наполняя их военный бюджет. Как вы оцениваете эту ситуацию?
— Я считаю, что это неправильно. Я думаю, что в настоящее время крайне безответственно продолжать покупать газ и нефть у России. Дания делает это в небольших объемах, но не так часто. Фарерские острова вообще не покупают российское топливо. Я считаю, что покупать энергоресурсы у РФ неправильно, поскольку таким образом мы косвенно финансируем войну. В то же время я понимаю, что для некоторых европейских стран это сложно, так как у них нет других возможностей или альтернатив. Здесь, в Европе, мы должны сплотиться и поддержать друг друга. Возможно, нам придется заплатить за это. Это будет стоить какого-то ресурса, но, как я вижу, мы должны это сделать.
Я считаю, что это одна из самых опасных ситуаций. Я могу говорить об этом как человек с Фарерских островов, поскольку мы много лет экспортировали продукты в Россию. До начала полномасштабного вторжения РФ в Украину около 40% датского экспорта лосося и рыбы приходилось на Россию. Когда началась война, мы поняли, что не можем поддерживать прежние соглашения с Россией, поскольку стали слишком уязвимыми перед одной страной. Поэтому нам пришлось внести изменения, и, к счастью, в тот момент цены на лосося и рыбу были высокими. Мы смогли найти другие страны, которые заняли эту нишу. Потому все прошло относительно легко.
Понимаю, что смена рынка или поиск альтернативных России решений может дорого обойтись стране. Но я считаю, что мы все должны сделать этот шаг. Я могу представить себя на их месте, так как мы на Фарерских островах пережили аналогичную ситуацию. Мы приняли все издержки и смогли восстановить наши рынки на том же уровне, что и раньше. Мы оказались слишком зависимыми от одной страны для сбыта, как и многие другие европейские страны. Поэтому, на мой взгляд, мы в Европе должны разработать планы, чтобы решить эту проблему без участия России. Это будет сложно и дорого, но мы не можем позволить себе игнорировать эту необходимость.
Я также понимаю, что чем дальше от Москвы, да, тем меньше страны хотят тратить деньги на оборону. Многие европейские политики, у которых я брала интервью, говорили, что готовы больше инвестировать в оборону, урезать социальные программы, но общества не готовы снизить свой социальный уровень, чтобы больше инвестировать в оборону. Что нужно говорить европейским гражданам, чтобы они поняли, насколько большую угрозу представляет Россия для них в том числе?
— Я считаю, что нам нужно вспомнить историю Второй мировой войны. В то время многие страны тоже не особо хотели участвовать в конфликте. Уинстон Черчилль не пользовался поддержкой своего общества, пока Британия не оказалась втянутой в войну и не столкнулась с угрозой со стороны нацистов и Германии. Именно тогда он смог заручиться поддержкой общества для участия в войне. Мы знаем, что произойдет, если мы ничего не сделаем — Путин может двинуться дальше — в Грузию, в Молдову и, возможно, в страны Балтии, продвигаясь все ближе к Польше и к нашим странам.
Как я уже сказала в самом начале, Украина — это часть Европы и часть западного сообщества. Мы знаем, что в Украине есть много аспектов, которые нуждаются в улучшении, и вы двигались в правильном направлении еще до войны. Теперь, будучи страной-кандидатом в члены Европейского Союза, вы находитесь на верном пути и являетесь частью Европы и тех демократий, которые существуют в нашем регионе. Мы должны поддерживать те страны, которые тоже хотят быть демократическими. Например, я вижу, что Грузия идет совершенно другим путем, отличным от того, по которому шла и продолжает идти Украина. Поэтому нам следует рассматривать Европу в общем контексте, а не сосредотачиваться только на наших маленьких странах. Дания — это европейская страна, которая физически находится далеко от Украины и России. Но мы видели, какую угрозу представляет РФ, когда были от них зависимы. Хотя мы были зависимы от нее, мы находились в некоторой степени в нейтральной позиции в мировом контексте. Но сейчас это уже не так. Я думаю, что эту историю мы должны донести до европейских обществ, а также до США, если хотите знает мое мнение. В конечном итоге именно США будут нашим опорным пунктом в этом вопросе. Я надеюсь, что администрация США согласится с этой позицией и в какой-то момент поймет это.
Анна Соловьева, информационное агентство Guildhall, эксклюзивно.
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet