Бывший боец c рассказал «Росбалту» о Донбассе и Сирии, о том, в каких условиях работают российские наемники и что их ждет в случае ранения.
Недавно представители ветеранских организаций и бывших бойцов так называемых частных военных компаний обратились в Международный уголовный суд с требованием возбудить расследование против организаторов российских ЧВК и тех, кто им помогает. Это не первая попытка привлечь внимание к замалчиваемой официальными лицами ситуации, когда российские граждане в нарушение законов принимают участие в боевых операциях в составе частных вооруженных формирований за пределами России, десятками и сотнями гибнут там, и никто не несет за это ответственности. В июле 2018 года бойцы ЧВК обращались в администрацию президента РФ с предложением легализовать их деятельность, но в ответе Министерства обороны РФ организацию и деятельность частных военных компаний в России назвали противозаконной и антиконституционной. Бойцы ЧВК считают, что их лишают правового статуса намеренно, из-за чего они не только не получают положенных ветеранам льгот, но в любой момент могут быть привлечены по статье о наемничестве. Также они жалуются на юридически несостоятельные, не регламентирующие работу в условиях боевых действий договоры, по которым им запрещено разглашать какие-либо сведения об участии в вооруженных конфликтах.
Один из ветеранов ЧВК Вагнера на условиях анонимности согласился раскрыть некоторые подробности работы наемником.
Журналисты познакомились с Павлом (имя изменено) несколько лет назад, когда он вернулся с Донбасса, прошел лагерь подготовки частной военной компании, повоевал в Украине. Платили, говорит, хорошо: пока был в учебке — 80 тыс. руб., в Украине — уже 120 тыс., а во время боевых действий «зарплаты» могли доходить до 240 тыс. Но вскоре Павел разочаровался во всем, что там увидел (отношение к бойцам как к пушечному мясу, разборки между своими, зачистка силами ЧВК командиров ополчения и казачьих формирований), и покинул отряд, не вернувшись из отпуска «по семейным обстоятельствам».
Однако деньги, заработанные войной, вскоре закончились, приличную работу в родном городе найти не удалось, и спустя два года Павел вновь решил отправиться в лагерь ЧВК — теперь уже чтобы ехать в Сирию. Тогда шел большой набор, людей не хватало, а у него в ЧВК оставались знакомые командиры и сослуживцы, старые грехи забылись или были прощены, и после небольшой проверки его вновь зачислили в отряд, но уже не к своим, а в другой батальон.
«Не брали только тех, кому меньше 25 лет и на ком висели кредиты. Не знаю, почему. Многие как раз и ехали туда, чтобы расплатиться с долгами. Но вот такая политика тогда была, может, по договоренности с налоговиками или банками. А вот на судимость смотрели сквозь пальцы. В 2014-м на Донбассе вообще чуть ли не половина отряда из таких состояла — отсидевшие, под следствием, в федеральном розыске, злостные алиментщики. А кто их в Украине будет искать? Судебные приставы или следователи, что ли? Там же все с оружием, все по-серьезному. Понимали, что могут убить там, и никто искать не станет.
В этот раз все было проще — взяли анализы на наркотики, пробили по налоговым базам и зачислили в учебку в Молькино. С подъема до обеда по полю скачешь, занятия по огневой и тактике, после обеда еще какую-нибудь хрень придумают, а вечером после ужина — медицинская подготовка. Муштра была реальная: учили, как и куда ставить жгуты в случае ранения, в положении лежа, сидя, раком, заставляли ставить капельницы (у каждого из нас потом с собой в аптечке всегда была глюкоза, физраствор — выручило это не раз). Нам аптечки новые выдали, а там четыре укола: антишок, обезболивающее и еще две какие-то приблуды. Вот нас и учили — куда, как, в каком порядке все это колоть. Но в ИПП-шках, которые нам потом выдали (индивидуальный перевязочный пакет — прим. ред.), никаких уколов не оказалось. Все старались найти старую аптечку, потому что в этих т. н. „сердюковских“ ни черта не было, даже бинты ветхие, разваливались при попытке намотать.
В общем, подготовка на базе длилась месяц — бегали, прыгали, стреляли, учились всему, что может пригодиться на войне. Параллельно шла проверка, „фэйсы“ (эфэсбэшники — прим. ред.) тщательно пробивали всех. Моего товарища, с которым вместе приехали, отчислили — у него был не оплачен кредит на машину. Правда, потом вернули обратно. Слишком много отсеялось, а нужно было два батальона набирать. Людей не хватало, и тогда решили, что всем, у кого кредиты до 400 тысяч, их погасят до отъезда, а потом компенсируют из зарплат или из страховки, если человека грохнут.
Без загранпаспортов тоже сперва не брали, а потом сами стали оформлять и оплачивать на месте. Мне тут один „трехсотый“ прислал сообщение, что после разгрома „5-ки“ — пятого батальона под Дейр-эз-Зором — опять набирают людей, уже не привередничают, чуть ли не всех подряд берут. И люди идут. Хотя при мне был случай: „особисты“ завернули парня, который прошел все проверки, сдал все нормативы по физподготовке, за плечами была служба в армии и Донбасс — в общем, по всем параметрам подходил. А на беседе с особистом „завалился“. Тот его спросил — мол, откуда узнал про лагерь? А боец рассказал, что такой-то и такой порекомендовал — сам оттуда, фамилия такая-то. Особист личное дело закрыл и попрощался с ним. Передавай, говорит, привет такому-то! Если бы он сказал, что узнал из интернета, по кличке назвал бы, что ли, может, и прокатило бы. А он сослался не просто на своего знакомого, а на парнягу из Ростова — там сейчас учебный лагерь: такую же команду, как „Вагнер“, ребята из Минобороны готовят, конкурирующая фирма. Если у них был — сюда, в ЧВК, ходу нет, все строго. А он кого-то назвал — то ли оттуда, то ли с Донбасса. Все — до свидания!
Еще рассказывали, что троих вычислили прямо на базе. Двое засланных — якобы на „хохлов“ работали, а третий мутный тип какой-то, непонятно, что за чувак был. Ну их прямо там за яйца взяли. Что с ними «Прилетели в Дамаск. Нас как туристов — на автобусах, по гражданке — отправили на базу. Дамаск — единственный город, который я там видел за всю командировку. Пока ехали на базу отряда, остановились на пару дней на танкодроме, это километрах в сорока от Пальмиры. По прилете нам выдали каждому по $200, ну у меня еще свои были деньги. Поменял сотку, затарился по дороге сигаретами, водой, какой-то едой. На танкодроме стояли помимо нас иранцы, „Хезболла“. Прикольно было наблюдать за их построениями, как они маршировали, танцуя. У каждого к поясу приторочен чайник, они постоянно там пьют чай, матэ. Говорят, могли среди боя оставить технику, оружие — перерыв на чай.
Их так с Пальмиры и погнали, пока они там чай пили. Наши из ЧВК отбили город у боевиков и передали его российским федералам и этим воякам с чайниками. А они там побросали всю технику, даже Т-90, чуть ли не вагон мин оставили — и бежали позорно. Кстати, при штурме города федералов не было, Пальмиру брала наша ЧВК, что бы там ни говорили по телевизору. Все бои прошли на подходе к городу, в мраморных карьерах, там была жесткая оборона боевиков. Федералы в Пальмиру уже позже зашли, когда дело было сделано, город был освобожден. И когда министр доложил президенту РФ, что они взяли Пальмиру, наш главный сказал: „Ну, раз они взяли, пусть тогда и сидят там!“ И всех наших, из ЧВК, вывел оттуда. Вскоре боевики вновь захватили город — и второй раз Пальмиру тоже наши, „чэвэкашники“, отбивали…стало, не знаю. Может домой отправили, может там же где-то и прикопали, никто их там особо искать не будет»…
Вновь с Павлом мы встретились случайно. От общих друзей я знал, что он получил в Сирии ранение, лечился. Но выяснить, что с ним и где он, не представлялось возможным — все данные по сирийским потерям засекречены, телефон его не отвечал. Однако недавно он вновь побывал в Питере, и общие знакомые организовали нам встречу.
В отряде я попал в роту охраны. Хмеймим мы не охраняли, там федералы держали контроль. А мы обороняли отбитые у боевиков нефтезаводы. Привезли нас на базу, остановились — тишина, все условия. Грешным делом подумал: вот удача, поймал слабинку! На фига мне эти боевые за 240 тысяч, когда можно и здесь посидеть тихо и спокойно за 180? Но счастье длилось недолго — через пару часов (даже не успели душ принять) развезли нас по постам в пустыне, на какие-то сопки, без замены. Хорошо, если раз в месяц в баню свозят, а так воду только техническую привозили в канистрах: накопишь несколько бутылок, помоешься — уже и праздник! Вокруг — ничего. Что-то типа кактуса или верблюжьей колючки росло рядом, пару скорпионов видел, да парнишка наш змею поймал жутко ядовитую, песчаную гадюку — заползла в спальник. Хорошо, что заметил вовремя, не цапнула. Антидотов не было, до базы бы точно не довезли. Повезло! Потом, правда, не повезло — получил две пули, в печень и в солнечное сплетение. Без вариантов, даже не мучился.
Оружие было с хранения, снайперам выдали „трехлинейки“, пулеметы были 1946 года, с раструбами, тех же годов примерно ПК. Потом уже привезли СВД, но некоторые снайперы не стали их брать, так с „трехлинейками“ и воевали. Потом БРДМ подвезли, я таких и не видел — послевоенные, с длинной кабиной, причем не местные, а из России, с каких-то складов или баз хранения, наверное. Один просто стоял на приколе, с него только соляра текла: заправят — и под ним наутро лужа. Но у него фароискатель мощный был, и если ночью сигнальная мина срабатывала, можно было посветить, пошарить в темноте, кто там лезет.
В общем, с техникой, с вооружением было неважно, не хватало поначалу. Потом снабжение наладилось как-то. Даже палатки выдали. До этого спали кто где. У кого-то свои были, кто-то делил с товарищами. Землянки там не выкопаешь — там вообще никто ничего не копает. Камень кругом! Все оборонительные сооружения — каменные валы, песок, ну или прямо с заводов привозят литые железобетонные конструкции сборные. Могут, конечно, прокопать на передке окоп, но это только экскаватором. Мы как-то в рейде укрытие боевиков нашли в скале, так там видно было, что все отбойными молотками выдалбливали, клиньями. Хорошая такая пещера получилась, ну и могила из нее могла тоже получиться … (замечательная), если мина сверху прилетит, или со входа из „граника“ или „Шмеля“ вмазать.
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet