По данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), война становится все более прибыльным делом: мировые продажи продукции военного назначения по итогам 2013-2017 годов увеличились на 10% (прошлогодний отчет говорил о 8,4% роста) по сравнению с предыдущими годами. Пять крупнейших экспортеров военной продукции (США, Россия, Франция, Германия и Китай) обеспечили 74% совокупного мирового объема экспорта вооружений в рассматриваемый период, причем только на долю США пришлось 34% общего объема экспорта вооружений. Успех Штатов основывается на соглашениях, подписанных во время президентства Обамы, и больших контрактах, заключенных в 2017 году. Соответственно, лидерские позиции США в экспорте вооружений гарантированно сохранятся в краткосрочной перспективе. Зато объем экспорта вооружений из России по сравнению с 2008-2012 гг. снизился на 7,1%, что все равно не мешает российской власти амбициозно оценивать свои перспективы на рынке в стиле «мир вооружается — Россия вооружает».
Всего Россия поставляет вооружение в более чем 100 стран, но ключевыми ее клиентами выступают Индия (35%), Китай (12%) и Вьетнам (10%). Интересно, что Россия манипулирует вопросами геополитического партнерства как угодно, но неизменно в свою пользу — поставки оружия военно-политическому сопернику Индии, Пакистану, хоть и не очень значительные по объемам (134 млн. долл. по итогам 2012-2016 гг.) как раз из этой категории политики.
Лучше всего продается тот товар, который доказал свое качество в ходе практического применения. Этот закон одинаково работает на всех рынках, не исключение и продажи продукции оборонного назначения. Оптимальным тест-драйвом для оружия и военной техники являются боевые действия, которые проявляют сильные стороны и недостатки. Если испытания новых образцов на украинском Донбассе осуществляются негласно и ими нельзя похвастаться, чтобы потом выгодно продать, то военная операция в Сирии для российского оружия стала выставкой практических достижений и полем для преувеличений.
22 декабря 2017 Сергей Шойгу на расширенной коллегии Минобороны хвастался, что в Сирии армия РФ апробировала 215 видов вооружений и военной техники (в августе 2017 его заместитель Юрий Борисов, выступая на форуме «Армия-2017», сообщал о проверке боем более 600 образцов). Ожидается, что эффективность их применения сделает российское оружие желанным товаром на международном рынке вооружений. Наибольшей популярностью у зарубежных покупателей пользуются товары, в разработке которых Россия традиционно сильна — средства противовоздушной обороны, артиллерийские системы, танки и боевая авиация. Однако, сирийский прецедент в этом случае совсем не показателен — появление там российского вооружения стало следствием не двусторонних контрактов за живые деньги, а инициативного решения Кремля, который искал способ закрепить свои позиции на Ближнем Востоке в противовес нарастающему влиянию США и Турции. Возможности усиления российского положения в регионе за пределами Сирии сравнительно узкие, а их применение невозможно без откровенного лоббизма.
В частности, визит премьер-министра Ливана Саада аль-Харири в Москву в ноябре 2017 позиционировался как серьезный шаг навстречу углублению военно-технического сотрудничества с Россией. Ожидалось, что будет подписано соглашение о поставках российского оружия (на сумму 1 млрд. долл., которое будет выплачиваться в течение 15 лет без процентов) и открытие воздушного пространства Ливана для российской авиации, предоставлено разрешение на использование портов и авиабаз, обмен разведывательной информацией, обучение ливанских военнослужащих российскими военными и сотрудничество в области борьбы с терроризмом. Однако соответствующие договоренности остались теоретическим концептом из-за, по версии российских СМИ, влияния США и стран Запада на ливанское правительство. На самом деле, скорее всего, стоит говорить о недоработке российских лоббистов: главным апологетом российско-ливанского сближения является президент Союза Средиземноморских конфедераций предпринимательства, почетный консул России в Ливане и председатель ливано-российского делового совета Жак Сарраф. Кроме того, более всего в Ливане возмущены задержкой подписания соглашений с Россией представители «Хезболлы», которые прямо говорят о необходимости в российском оружии и «воздушном зонтике» (система ПВО и военная авиация) в обмен на открытие российских морских и авиационных баз. Майские парламентские выборы в Ливане завершились усилением позиции «Хезболлы», что в принципе может отразиться на укреплении коалиции Ливана с Ираном и Россией, а возможные российские военные поставки перейдут от политической коррупции и лоббизма в категорию действительной политики нового правительства.
В начале марта президент РФ В. Путин провел первое в 2018 году заседание Комиссии по вопросам военно-технического сотрудничества РФ с иностранными государствами. Подводя итоги за прошлый год он отметил, что «Россия по-прежнему держит высокую марку, подтверждая статус одной из ведущих стран-поставщиков на международном рынке вооружений». По его словам, объем зарубежных поставок вооружений и военной техники российского производства растет третий год подряд — в 2017 году составил более 15 млрд. долл.
Президент РФ подчеркнул, что умение эффективно работать в условиях «экономических диверсий и политических провокаций» подчеркивает сильные стороны российской системы военно-технического сотрудничества, ее устойчивость и большой потенциал. При этом география российского сотрудничества по линии ВТС постоянно расширяется, а количество партнеров уже превышает 100 стран. Отдельно Путин упомянул о неконкурентных условиях, в которых вынуждены действовать российские предприятия, беспрецедентное давление на потенциальные государства-клиенты, цель которого «не только устранить конкурента на глобальном рынке вооружений, но и подорвать обороноспособность отдельных государств».
17 мая глава «Ростех» С. Чемезов отчитался президенту об итогах деятельности госкорпорации в 2017 г.: «Рособоронэкспорт» продал вооружений вопреки «разного характера санкционного давления» на 13,4 млрд. рублей; с учетом других участников военно-технического сотрудничества объем превышает 15 млрд. В марте 2017 в рамках 14-й международной военно-морской и авиационно-космической выставки LIMA 2017 директор по международному сотрудничеству и региональной политике государственной корпорации «Ростех» Виктор Кладок заявил, что портфель заказов «Рособоронэкспорта» приближается к 45 млрд. долл., что позволяет загрузить предприятия российского ВПК на 3 года непрерывной работы.
Россия постоянно жалуется на применение в отношении нее приемов нечестной конкуренции под видом международных санкций, что тем самым (неофициально) развязывает ей руки в осуществлении зеркальных мер. На самом деле, коррупционные схемы, незаконный и нецивилизованный лоббизм и другие инструменты неконкурентной борьбы стали определяющей характеристикой российского ВПК и его экспортной составляющей еще до аннексии Крыма. Напротив, коррупция в этой сфере является естественным состоянием, в котором происходят все без исключения процессы в этой сфере в России.
В 2017 году эксперты Программы по обороне и безопасности Transparency International (Transparency International Defence & Security) подготовили Индекс государственной антикоррупционной политики в оборонном секторе стран G20. Страны распределились по шести группам в зависимости от уровня коррупционных рисков в военной сфере. Россия (а также Индия, Индонезия, ЮАР и Турция) попала в группу D, что указывает на «высокий уровень рисков» (высший только в Бразилии, Китае и Саудовской Аравии). Авторы доклада отмечают, что оборонные институты в России слабо ограничены системой сдерживаний и противовесов, непрозрачные и не подотчетны обществу. Среди российских оборонных компаний только две (кстати, частные) — концерн «РТИ Системы» и ОАО «ГАЗ» оказались в группе Е, что означает «сильную ограниченность сведений». Зато остальные (государственные «Уралвагонзавод», «Алмаз-Антей», «КБ приборостроение», «МиГ», «Иркут», КБП им. Шипунова, «Вертолеты России», «Сухой», Корпорация «Тактическое Ракетное вооружение», «Объединенная вагоностроительная корпорация») попали в группу F с «почти полным отсутствием сведений». Засекреченные расходы в федеральном бюджете с 2011 по 2016 год только росли — в целом на 14,7%, или на 2,7% ВВП. При этом расходы федерального бюджета на оборону выросли с 2011 года более чем вдвое. И это без учета права министра финансов перераспределять на военные нужды дополнительно еще до 10% федерального бюджета без одобрения Государственной Думы. В 2016 году расходы федерального бюджета на национальную оборону составили 3,805 трлн рублей, из них публичные — меньше трети.
На этом фоне применение Россией коррупционных механизмов для продвижения продукции собственного ВПК на внешних рынках выглядит логичным и закономерным. Мутная вода чуть ли не единственная среда, в которой российская оборонка и ВТС чувствуют себя более-менее уверенно.
Особым средством усиления своих позиций на рынке вооружения, к которому прибегает Россия, является своеобразная «контркоррупционная борьба» — РФ предоставляет неофициальную поддержку и помощь в раскрытии и расследовании тендеров по коррупционным заговорам, чтобы потом взять их выполнение на себя. Наиболее благодарным клиентом в этом плане опять является Индия. 29 июля 2016 Министерство обороны Индии и «Рособоронэкспорт» подписали контракт на ремонт и модернизацию 10 противолодочных вертолетов Ка-28 индийских ВМС. Достижение договоренности стало возможным после скандала с итальянской компанией «Финмекканика» (победа в тендере 2010 года на поставку 12 вертолетов VVIP-класса в результате дачи взятки) и аннулирования Индией всех контрактов с ней. Параллельно «Рособоронэкспорт» может стать главным поставщиком тяжелых торпед для оснащения шести дизель-электрических подводных лодок класса «Кальвария» (Kalvari), что стало возможным в результате этого же скандала.
21 февраля 2018 Министерство обороны Индии обнародовало «черный список» иностранных (из Израиля, Сингапура, Великобритании, Швейцарии, Италии, ЮАР и т.д.) компаний, сотрудничество с которыми полностью прекращено или ограничено во времени или функционале за участие в коррупционных схемах или неправомерное поведение при поставках вооружений индийской армии. Большинство из них были основными конкурентами России на индийском рынке, но доказать причастность российских ведомств к созданию штрафного перечня не представляется возможным. Тем не менее, не исключено в скором времени приобретение Кремлем дополнительных дивидендов в виде выполнения «чужих» контрактов. Особенно значимо это будет на фоне негативного информационного повода о возможном отказе Индии от выполнения совместного проекта по производству самолетов-истребителей 5-го поколения (проект Перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации ПАК ФА Су-57 или FGFА).
Интересен в этом плане и кейс военных танкеров, закупленных ВМС Индии на итальянской верфи. Суда, способные перевозить корабли и авиационное топливо, а также питьевую воду, должны были стать ключевым приобретением Министерства обороны Индии. Заявки на участие в соответствующем тендере стоимостью 300 млн. долл. в 2005 году подали три страны: Россия, Южная Корея и Италия. Победила последняя. Один из построенных кораблей-заправщиков в декабре 2013 года, сопровождая в Атлантическом океане авианесущий крейсер «Викрамадитья» из России в Индию, во время шторма получил видимое повреждение обшивки (две четырехдюймовые трещины), которое удалось оперативно устранить в Лиссабоне. «Расследование» выявило коррупционный заговор, в котором поставщиком военных кораблей могла стать только одна единственная фирма — итальянское судостроительное объединение Fincantieri (предприятие с более чем 200-летней историей), хотя по версии российской «Независимой газеты» только Россия была готова построить корабли из высокопрочной стали для военных судов. Вопреки сообщениям российских изданий индийско-итальянского скандала не произошло, более того — с привлечением технологий того же итальянского предприятия происходит достройка первого индийского авианосца «Викрант», который вообще можно считать увеличенной копией итальянского судна этого же класса «Cavour». На самом деле, о расследовании стало известно только в 2016 году, когда почти господствующие позиции российского ВПК на индийском рынке оказались под угрозой сужения вследствие активности украинских и других оборонных предприятий.
Процессы в СМИ, сопровождающие закупку авиационной техники, иногда похожи на покер. Очень много блефа. И Россия сполна использует эту особенность рынка. Кроме того, немалая доля информационных сообщений относительно процессов в сфере производства и продажи оружия носят пропагандистский характер. В частности, директор по международному сотрудничеству и региональной политике ГК «Ростех» Виктор Кладов в интервью МИА «Россия сегодня» в конце апреля 2018 сообщает о серьезном интересе к российскому вооружению. Участие российских производителей и продавцов оружия только в апреле сразу в пяти зарубежных оружейных выставках (Чили, Индия, Малайзия, Турция, Марокко) трактуется как свершившийся факт расширения географии поставок российского оружия, несмотря на отказ от участия в европейских оружейных салонах и фактическое прекращение военно-технического сотрудничества с европейскими странами. В то же время, тот момент, что российские делегации практически никогда не подписывают контракты на зарубежных выставках, чиновники предпочитают обходить. И это закономерно — на стендах много людей, чтобы можно было зафиксировать какие-то договоренности в типичном для России кулуарно-банном стиле.
Иван Валюшко
Только главные новости в нашем Telegram, Facebook и GoogleNews!
Tweet